Правильная революция! - Сергей Кара-Мурза Страница 3

Но этот миг очень короток. Все мы в момент катастрофы слишком потрясены и слишком заняты спасением или мародерством. А убийцы забрасывают нанесенные ими раны грязью, замазывают ложью, прячут улики. Да раны и сами затягиваются уродливыми рубцами и шрамами — ведь общество не погибает, израненный инвалид оживает и как-то должен вновь учиться говорить, передвигаться, добывать себе пищу. Поэтому очень ненадолго приоткрывается нам суть вещей, и мы обязаны сделать усилие и успеть добыть драгоценное знание, пока раны раскрыты. Это знание оплачено страданиями миллионов людей — можем ли мы дать ему пропасть, позволить его спрятать теневым жрецам преступного интернационала!

Есть и другая точка зрения — наоборот, прекратить обсуждение русской революции и советского строя. Вернуться туда нельзя, так нечего и тратить время. Надо, мол, перевернуть страницу истории, похоронить своих мертвых и начинать жизнь сначала. На этой основе возможен даже компромисс с новыми хозяевами — их дела мы стираем из нашей коллективной памяти, а они станут к нам подобрее.

На мой взгляд, эти пожелания наивны. Речь не идет о возврате в «тот» советский строй. Это невозможно и никому не нужно — вернуться, чтобы снова вырастить Горбачева с Ельциным? Дело в том, что мы и вперед будем двигаться вслепую, если не поймем старого, к тому же не преодоленного. А мы его до сих пор поняли в очень малой степени. Понять советский строй — это выиграть целую кампанию войны с теми, кто стремился и стремится нас ослепить. Недаром антисоветизм — одна из главных сегодня идеологических программ. Возможно, главная, причем во всем мире. На ее подпитку в России брошены силы всех окрасок. Именно потому, что, поняв советский строй, люди очень быстро нащупают контуры нового проекта — и пробьют к нему туннель. Тогда опять пиши пропало.

Нынешнее состояние России — лишь эпизод нашей Смуты, совмещенной с непрерывной горяче-холодной войной «золотого миллиарда» за питательные соки Земли. В этой войне советский проект был для всей фашиствующей мировой расы как кость в горле. Уже в первой своей, ранней реализации в виде СССР, в ходе трудных проб и ошибок он показал, что жизнь общества без разделения на избранных и отверженных возможна. Возможно и человечество, устроенное как семья, «симфония» народов — а не как мировой апартеид, вариант неоязыческого рабовладения.

Поражение советского проекта на территории СССР — тяжелый удар по этим надеждам. Слишком сильны оказались в человеке инстинкты хищника, слишком устойчивы внедряемые веками идеи господства, присвоения. На короткий срок они были оттеснены в тень духовным порывом народов России, а на непримиримых хищников были надеты намордники. Найдя мощных союзников и в мировой политике, и среди художников, готовых их воспеть и узаконить, хищники вырвались на волю. Тот строй, который создавался на принципах сотрудничества и солидарности, перед ними не устоял.

Но и тем, кто его разрушал, и тем, кто этому потакал, и тем, кто его не сумел защитить, надо восстанавливать какое-то жизнеустройство. Воля к жизни и инстинкт продолжения рода понемногу и незаметно начнут отвлекать людей от телеэкрана и заставят искать выход. По крайней мере, есть основания на это надеяться.

Уже сегодня всем, кто сохранил здравый смысл, ясно, что хаос разрушения СССР не сложился в России в какой-то новый порядок, обеспечивающий выживание страны и народа. Те «стратегические программы», которые нам периодически дают пожевать президенты и их Грефы, есть продукт чисто идеологический, сшитый на скорую нитку. Он не предназначен ни для обсуждения, ни тем более для выполнения. Это прикрытие еще на год, на два. Пока и верующие, и критики жуют эту кость, господствующее меньшинство вывозит достояние страны за рубеж, отправляет туда же детей и внуков учиться, обустраивает гнезда комфорта в самой России — на случай, если паралич вымирающего народа затянется.

А те сценарии, которые пишутся всерьез, предусматривают, как самый лучший вариант, превращение России в периферию мировой капиталистической системы — в площадку, на которой «экономические операторы» будут в небольших очагах современного производства изготовлять то, что необходимо «глобальному рынку». И очаги эти будут окружены морем обнищавшего населения, выброшенного из цивилизации и самым примитивным образом добывающего скудное пропитание. Это население уже не будет ни русскими, ни татарами, ни якутами, это будет утратившая национальную культуру человеческая пыль. Она будет оставлена на земле в таком количестве, чтобы бесперебойно рожать и выращивать до 18 лет почти даровую рабочую силу для «очагов цивилизации» и солдат внутренних войск.

Для России по ряду причин этот сценарий нереализуем, хотя эту новую фашистскую утопию мы встречаем в сильно ослабленном состоянии. Поэтому, как большинство ни оттягивает этот момент, каждому придется взглянуть правде в глаза и признать, что или русские восстановят то жизнеустройство, которое совместимо с нашей природой, наличными ресурсами и культурой, — или исчезнут как народ и как страна. Исчезнут, как американские индейцы.

И в выборе и построении этого возможного для нас жизнеустройства им будет совершенно необходим опыт советского строя. Потому что он тоже складывался под давлением непреодолимых условий и смертельных угроз, и многие решения, выстраданные поколениями советских людей, являются, вероятно, единственно возможными. Скорее всего ряд важнейших принципов жизнеустройства, при котором только и может сохраниться русский народ и его культура, будут в главных своих чертах воспроизводить принципы советского строя — неважно даже, под какой идеологической шапкой.

Поэтому очень скоро всем нам, кто хочет, чтобы его дети и внуки жили в нашей культуре, да и вообще жили, будут насущно нужны книги, в которых был бы воссоздан и советский проект, и советский строй — то, что успели выполнить из всего проекта. Кое-что полезного сказали в своих специальных работах убийцы советского строя. Но то, что нужно убийце, недостаточно для строителя.

Нам нужны будут книги, ставящие заслон тому потоку карикатур, производство которых наладила антисоветская идеологическая машина. Книги, написанные с любовью, но не взахлеб. Надо начинать большой проект по созданию истории «структур советской повседневности». Из нее мы поймем, что абсолютно необходимо для нашей жизни, что важно и желательно, а без чего можно обойтись. Поймем источники нашей силы и поразительной уязвимости.

Я писал эту книгу с любовью к советскому строю и советскому народу. Тот, для кого ненависть к СССР стала опорой в их духовной жизни, пусть лучше ее не читает. Человеку разумному будет не трудно читать критику советского строя, потому что у меня нет ни задачи, ни даже малейшего желания кого-то переубедить или куда-то повести.

Книга эта — не научный труд, в ней много аргументов, не поддающихся критической проверке строгими методами. Но и нестрогие доводы полезно знать. Все же скелет книги я строил согласно принципам построения научного текста, и этот костяк при необходимости можно легко вычленить. Что же касается фактических данных, то я их по возможности брал из самых надежных источников. Судя по критике первых изданий книги, больших ошибок, которые могли бы принципиально повлиять на выводы, в них нет.