Суд волков - Жеральд Мессадье Страница 3

– Кто мне заплатит?

– Я, – слабым голосом произнес Исаак.

Успокоившись на сей счет, цирюльник посоветовал отнести раненого в ближайший дом, чтобы как следует обработать рану.

– В таком случае несите его ко мне, – сказала Жанна.

– Но его надо сначала уложить и перевязать, – предупредил цирюльник.

Окна распахивались одно за другим. Люди с любопытством смотрели на происходящее.

Жанна на мгновение задумалась. Стол в лавке!

Они с кормилицей сбегали за ним. Потом втроем подняли и уложили на него Исаака. Цирюльник открыл свою сумку и достал специальные широкие повязки для бедра. Он обнажил бедро, пах и осмотрел жгут, второпях наложенный Жанной. Потом кивнул.

– Бедренная артерия, – сказал он. – Не будь жгута, этот человек уже отдал бы богу душу. Вы спасли ему жизнь, мадам.

– Не будете зашивать рану? – спросила Жанна.

Цирюльник поразмыслил.

– Не сейчас. Он может истечь кровью. Он и так много ее потерял. Предоставим природе потрудиться самой дня три или четыре, а когда будем менять повязку, посмотрим. Вы видели рану, она глубокая?

– С мизинец. Они пырнули его ножом.

Цирюльник попросил принести воды, чтобы обмыть ногу, которая была вся в крови, затем нанес целебную мазь на края раны, ставшие пурпурными. Наконец он наложил компресс на жгут, чтобы прижать поплотнее, и перевязал Исаака, закрыв повязкой пах, ягодицу и верхнюю часть бедра.

Люди внимательно наблюдали за его действиями из окон.

– Вот так будет лучше, – сказал цирюльник.

– Я могу вернуться домой? – спросил Исаак.

– Только на носилках, не иначе.

Все поняли, что сразу попасть домой ему не удастся: нужно было по меньшей мере часа два, чтобы раздобыть носилки и найти четырех человек, которые понесут раненого. Поднялся ветер. На окрестных колокольнях пробило семь.

– Нельзя же оставить его на столе посреди улицы, – сказала Жанна.

– Да, лучше ему побыстрее оказаться в тепле. Он потерял много крови и, как я вижу, весь дрожит. Но далеко его нести невозможно. Раз вы так гостеприимны, отправимся к вам.

Тут появился Гийоме с вытаращенными глазами. Он никак не ожидал обнаружить свой стол в таком странном месте.

– Помоги, – сказала Жанна.

Цирюльник, Жанна и Гийоме перенесли в лавку стол с лежащим на нем Исааком. И очень вовремя: раненый уже стучал зубами от холода.

– Напоите его чем-нибудь горячим, – сказал цирюльник. Жанна подогрела молоко. Цирюльник повернулся к Исааку:

– Как вас зовут?

Согласно полицейским установлениям, он и в самом деле обязан был спрашивать имя у каждого из своих пациентов, получивших ранение.

Все еще дрожа, Исаак приподнялся на локте и встретился взглядом с Жанной.

– Жак де л'Эстуаль, – с трудом произнес он.

– Где вы живете?

– На улице Фран-Буржуа.

– Хорошо, – сказал цирюльник. – Это вы так отделали грабителей?

– Нет, не я, а… эта дама.

Цирюльник вновь с восхищением взглянул на Жанну.

– Вы? Вы одна?

Она кивнула.

– Госпожа де Бовуа, – с улыбкой промолвил он, – я очень рад, что вы моя соседка. Вы знакомы с этим человеком?

– Нет, я уже сказала. Я услышала крики на улице под моими окнами. Они меня разбудили. Я сразу поняла, что убивают христианина.

Все цирюльники были осведомителями. Но Жак назвал свое имя, переделав его на французский лад [3]. Чтобы защитить Жанну.

Услышав, что его называют христианином, он устремил взгляд своих черных глаз на Жанну, но та оставалась бесстрастной.

– Я пошлю за стражниками, – заключил цирюльник. – Раненый молод. Он поправится дней за десять. Рана зарубцуется. Разумеется, ему все это время нельзя ходить и тем более садиться на лошадь.

– Это вы ему и скажите, – ответила Жанна.

Исаак кое-как сумел развязать свой кошель и хорошо заплатил цирюльнику, который обещал зайти через день, чтобы осмотреть рану. Потом он ушел.

– За тобой будут куда лучше ухаживать здесь, – тихо сказала Жанна Исааку.

Брошенный им на Жанну взгляд был исполнен тревоги: еврей в христианском доме?

– Ты спасла мне жизнь, – прошептал он.

Она сжала ему руку украдкой, поскольку во всеуслышание заявила, что они незнакомы. Гийоме был в подвале, скоро ему понадобится стол. Кормилица поднялась наверх, к Франсуа.

Стражники появились довольно скоро, их было трое. Все поступили на службу совсем недавно. Они посмотрели на раненого, лежавшего на столе.

– Кто уложил этих висельников? – спросил старший из них.

– Моя хозяйка, баронесса де Бовуа, – ответил вовремя подвернувшийся Гийоме.

На их лицах отразилось недоверчивое изумление, и они уставились на Жанну.

– Госпожа де Бовуа, неужели это вы расправились с разбойниками? С тремя мужчинами? Но каким образом?

– С помощью палки и ножа. Я услышала крики на улице.

– У одного из них вспорот живот. Кишки вываливаются. Ведь для такого удара нужна большая сила?

– Он бросился на меня. Я защищалась.

Они недоверчиво смотрели на светловолосую, молодую и хрупкую женщину. Маленький Франсуа спустился вниз в сопровождении кормилицы. Он с удивлением уставился на незнакомых людей и на раненого, лежавшего на столе.

– Госпожа де Бовуа, – со смехом сказал один из стражников, – мы походатайствуем, чтобы вас взяли на службу к прево!

– Господа, вы не поможете мне отнести раненого наверх? – спросила она.

Гийоме удивился. Он никогда прежде не видел этого человека: как же хозяйка решилась оставить его в доме?

Стол был шире лестничного пролета. Стражники решили, что донесут раненого до четвертого этажа на руках. Со всяческими предосторожностями они уложили Исаака на постель, которой после ухода Франсуа де Монкорбье никто не пользовался.

Жанна проводила их вниз и дала каждому по монетке.

– Вы знаете, как его зовут? – спросил старший из стражников.

– Я знаю имя, которое он назвал цирюльнику: Жак де л'Эстуаль, – осторожно ответила Жанна.

– Повезло же ему! – заметил один из стражников. – Прекрасная благородная дама спасла его, а потом еще и приютила в своем доме.

– Дай стражникам чего-нибудь перекусить, – сказала Жанна Гийоме.