Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - Денис Пузырев Страница 3

Я открыл Google, вбил в строку поиска «Robert Gaspar russian businessman» и нажал на поиск. И тут для меня открылся настоящий портал в параллельные миры. Правда, не нашлось ни одного текста, который был бы посвящен непосредственно Гаспару. Он всегда был второстепенным персонажем, но успел поучаствовать в таком количестве захватывающих историй, что без лишней скромности скажу: получившаяся у меня в итоге заметка могла бы лечь в основу крутого голливудского боевика. Имя Гаспара фигурировало в делах, связанных с грабежами, торговлей наркотиками, отмыванием денег и коррупцией, а его самого называли членом мафии.

Спустя несколько дней после публикации правительство Филиппин неохотно объявило о расторжении сделки, а Роберт Гаспар в очередной раз в своей жизни исчез с новостных радаров. Где он находится сейчас — неизвестно. А жаль. Ведь именно он, Роберт Гаспар, — один из немногих оставшихся в живых участников событий, о которых пойдет речь в этой главе. Он мог бы добавить к моему рассказу очень много любопытных подробностей, но и без этого история водки «Кремлевская» — настоящий триллер. Триллер на фоне распада Советского Союза и рождения новой России. С предысторией, больше похожей на справочник по авторитетам «русской мафии», и с некрологом вместо послесловия.

Банды Нью-Йорка

Первая бутылка «Кремлевской» появилась на свет предположительно в 1990 году. То ли в Бельгии, то ли в Германии — сейчас уже сложно сказать точно. К Кремлю она не имела никакого отношения. Ничего примечательного: одна из мало кому известных европейских водок, эксплуатировавших русскую тему в названии и оформлении. До ее звездного часа, когда Kremlyovskaya станет одной из самых продаваемых водок в мире, оставалось еще четыре года. Однако история ее взлета началась за несколько лет до этого на другом берегу Атлантики — в Нью-Йорке.

В январе 1987 года на стол главы департамента полиции Нью-Йорка Бенджамина Уорда легло пухлое досье, озаглавленное «Джезри Бэнк». На фотографии — не лишенный привлекательности молодой человек лет тридцати с густыми вьющимися черными волосами. Похож на киношного итальянского гангстера. Впрочем, почему похож? Судя по собранной полицией информации, господин Бэнк и был самым настоящим гангстером. И даже наполовину итальянцем.

Из досье следовало, что человек с документами на имя Джезри Бэнк, 1956 года рождения, впервые попал в поле зрения правоохранительных органов еще в 1982 году: полиция Мюнхена выписала ордер на его арест, подозревая в ограблении ювелирного магазина. Судя по немецким документам, настоящее имя грабителя — Мариан Козина, он уроженец польского Катовице. Еще на родине Козина поменял документы, превратившись в Рикардо Фанчини: второе имя, данное Мариану при рождении, было Ричард, а отцом молодого бандита (которого тот, правда, никогда не видел), по семейной легенде, был итальянец по фамилии Фанчини. В конце 1970-х Козина (он же Фанчини) переезжает на ПМЖ в Германию, где занимается грабежами и рэкетом соотечественников — пока ему на хвост не садится мюнхенская полиция. Спасаясь от тюрьмы, он снова меняет имя — на Бэнка — и перебирается в Нью-Йорк, на Брайтон-Бич. Там, в «маленькой Одессе», он примыкает к «русской мафии».

Банды выходцев из СССР начали формироваться в этом районе Нью-Йорка в конце 1970-х. Они наладили связи с итальянскими мафиози и занимались с ними в основном контрабандой бензина. Но проворачивали и собственные аферы.

Одним из основных интересов русской мафии Нью-Йорка был ювелирный бизнес. Бандиты брали дань с ювелирных магазинов за «крышу» и держали собственные точки. И в 1985 году, как следует из полицейского досье, банда с Брайтон-Бич обчистила на Манхэттене крупную ювелирную компанию Jardinay — на 54 миллиона долларов. В офисы и мастерские компании были внедрены «свои люди», которые воровали золото и бриллианты. Для сбыта краденного мафиози открывали магазины-однодневки в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Одним из владельцев таких точек был 25-летний уроженец Одессы Яков Тилипман — еще один важный герой этой истории. В первый раз Тилипман появляется в полицейской хронике тоже в 1982 году: 22-летний выпускник колледжа в Нью-Джерси украл спортивный костюм и провел год в тюрьме. Выйдя из заключения, он знакомится с Козиной, известным на Брайтон-Бич под кличками «поляк» и «цыган».

Распродав все золотишко из Jardinay, русская мафия Нью-Йорка стала осваивать новую тему, весьма экзотичную для 1987 года, но крайне актуальную сейчас, — мошенничество при помощи кредитных карт. В те времена авторизация карт при покупке осуществлялась при помощи звонка в банк: продавец магазина диктовал данные владельца карты, а банк подтверждал, что такой клиент есть и на его счету имеются деньги. Для аферы требовалось две вещи: база данных клиентов банка (ее бандиты раздобыли, подкупив сотрудников банка Merrill Lynch) и поддельные карты (с этим проблем не возникло). Дальше Козине, Тилипману и их подельникам оставалось лишь опустошать ювелирные и меховые магазины: владельцы кредиток не подозревали, что с их счетов списываются деньги, и обнаруживали пропажу лишь много позже.

Масштаб этих операций был не особенно велик. По данным полиции, бандиты сумели по фальшивым кредиткам скупить товаров всего на 750 тысяч долларов. Однако эта афера встревожила крупные американские банки. Они надавили на полицию, и та начала масштабное расследование. Тогда-то на столе руководителя департамента полиции Нью-Йорка и появилось досье на «Джезри Бэнка». Впрочем, у польско-итальянского мафиози Мариана Козины был отменный нюх на опасность — к тому моменту он уже был в Европе и вновь превратился в гражданина Германии Рикардо Фанчини (благо ордер на его арест в Германии был тогда уже недействительным). Осесть он решил в бельгийском Антверпене, ставшем к тому времени одним из центров восточноевропейской мафии.

Антверпен с его портом и крупнейшей в Европе биржей африканских алмазов был популярен среди бандитов разных национальностей. Из западной Африки, из Сьерра-Леоне, сюда приходили алмазы с приисков, которые контролировали хорошо знакомые Фанчини боссы русской мафии с Брайтон-Бич. Из Колумбии шел кокаин от дружественных наркокартелей, из Юго-Восточной Азии — Таиланда и Малайзии — завозили тонны чистейшего героина. Большая часть нелегального товара затем отправлялась на крупнейший рынок сбыта — в США, где розницей заведовали старые партнеры русской мафии из итальянских кланов. В общем, беглецу из Штатов было чем заняться.

Вслед за Фанчини в Антверпен вскоре перебрались и Тилипман, и еще один важный для нашей истории персонаж. На Брайтон-Бич 28-летнего Рубена Гаспаряна, уроженца Одессы, все знали как Робика. Весной 1989 года Робик угодил в пренеприятную передрягу. Пошел со знакомым на плевое, казалось, дело — вытрясти деньги из ювелира Безнера с 47-й улицы на Манхэттене. Безнер платить отказался, вспыхнула ссора, ювелира убили. Убил не Робик, а его знакомый, но вот неприятность — пистолет полиция нашла в квартире Гаспаряна. Ему светило пожизненное, но легендарный адвокат русской мафии Барри Слотник, защищавший многих авторитетных людей с Брайтон-Бич, помог ему выйти сухим из воды. Он убедил суд, что Гаспарян не соучастник, а свидетель. Оставшись на свободе (а его знакомому, к слову, дали 17 лет), Робик расстается и с Нью-Йорком, и с американским паспортом, и со своим именем. А вместо него в Антверпене объявляется некто Роберт Гаспар, гражданин Франции и будущая правая рука главы международной мафии Рикардо Фанчини. Тот самый Гаспар, который через тридцать лет прилетит в филиппинские джунгли ради крупнейших в мире плантаций бананов.