Загадки гибели линкора Новороссийск - Борис Никольский Страница 29

Слишком очевиден тот факт, что С.Г. Горшков потратил немало усилий, чтобы направить ход расследования в другое русло. Он признавал только одну версию взрыва — немецкую мину, несмотря на то что было высказано много аргументов, которые с большой вероятностью исключали эту версию.

Пробоина на батарейной палубы — шириной 3 м (Деточка); разрыв палубы полубака диаметром 1,5–2 м (Сербулов); «…пробоина на верхней палубе полубака напоминала отверстие, проделанное громадным сверлом» (командир аварийной партии с крейсера «Фрунзе»). Все говорило в пользу действия мощнейшего кумулятивного заряда, в разы превышавшего мощность взрыва немецкой донной мины.

Это что касается действия основной — усиленной и направляемой кумулятивным эффектом ударной волны взрыва. Но была еще и вторая — противоположная первой — ударная волна, направленная в сторону дна трюма.

Картина разрушения днища линкора хорошо известна по фотографиям и описаниям, сделанным специалистами после подъема корпуса линкора.

Сложнее обстоит дело с описанием и объяснением причин появления «воронок» на жидком грунте, образовавшихся, опять-таки, вследствие взрыва на линкоре.

Для того, чтобы сделать выводы о природе этих «воронок», ознакомимся с природой дна севастопольских бухт.

По докладам водолазов, на дне были обнаружены две воронки, причем «…неявно выделяющиеся». Одна диаметром 10 метров и глубиной около 1,0–1,2 метра, а вторая рядышком диаметром 12–14 метров и глубиной 1,5–1,7 метра. Фактическая глубина до материкового дна в месте стоянки линкора составляла 38 метров (выше материкового дна — слабоокатанный гравий с илом до 40 %). Выше от дна, до глубины воды — 31,9 метра — плотный ил темно-серого цвета с включениями гравия и ракушек (до 10 %). Далее, до глубины — 21,3 метра — пластичный ил темно-серого и зеленовато-серого цвета с редкими включениями гравия и ракушек. Приходится признать, что основательное, с должным научным обеспечением исследование структуры дна севастопольских бухт было произведено только в 1956 году.

На глубине 17,3 начинается ложное дно из студенистого ила (0,1 кг/кв. см). От поверхности до глубины 17,3 метра — вода. При средней осадке 10,05 метра — от днища линкора до ложного дна 7,25 метра.

Ложное дно — это слой со средней толщиной в 4 метра студенистой массы. По многочисленным сообщениям водолазов, на этом ложном дне были годами удерживаются различные тяжелые металлические предметы — металлоконструкции, упавшие с кораблей, свинцовые кабеля, различный металлический хлам — осколки винтов, металлические ящики, обрывки якорных цепей… В районе якорной стоянки линкора водолазы обнаружили часть затонувшей баржи с семиметровой лебедкой. Остается признать, что «ящичную» донную мину такое «ложное» дно вполне могло годами держать. Такие физические воздействия, как суета с протаскиванием якорей, волочение бочечных бриделей, укладка кабелей…. Не говоря уже о взрывах авиационных бомб, крупных снарядов, взрывах глубинных бомб или подрывах шнуровых зарядов с целью уничтожения тех же мин и остальных взрывоопасных предметов… Все эти действия перемешивали поверхностный, четырехметровый слой ила. Так что — теоретически — та же донная мина, в любом исполнении, в том числе и в «ящичном» варианте, могла оказаться в любом из слоев ила — вплоть до пластичного ила, т. е. до уровня 21,3 метра. Кстати, даже такое экстремальное «заглубление» мины в ил не помешало бы ее подрыву с помощью тех же глубинных бомб или шнуровых зарядов.

Такое «илистое» явление в придонной части предполагало широчайшие возможности для минирования бухт и создавало большие проблемы с тралением и разминированием акваторий бухт.

Руководство по подрывным работам, приемлемое для расчета зарядов ВВ, находящихся на поверхности грунта, предлагает следующую формулу:

С = 18 Кr³

где К — коэффициент, зависящий от свойств грунта;

r — радиус воронки.

Имеем воронки одну диаметром 10 метров, другую 12–14 метров.

Располагаем заряд (мину) на слое ила, т. е. на ложном дне.

Коэффициент К по таблице 23 все той же методики Веремеева примем 0,13. Правда, там наименьшее значение 0,37, но это для свеженасыпанной рыхлой земли, выдерживающей удельное давление 0,3 кг/кв. см, тогда как имеющийся ил выдерживает давление только 0,1 кг/кв. см, т. е. в три раза меньше. Но для поддержания ящичной мины и такое «дно» вполне годится.

Для получения воронок таких диаметров требуется взрывчатки:

10-метровая воронка: С = 18 * 0,12 * 5³ = 270 кг

12-метровая воронка: С = 18 * 0,12 * 6³ = 467 кг

14-метровая воронка: С = 18 * 0,12 * 7³ = 741 кг

В первом приближении взрывы донных мин LMB и RMH могли оставить примерно такие воронки, какие и были зафиксированы в районе якорной стоянки линкора.

Во втором приближении эти воронки могли образоваться в результате ударной волны от взрывов «вышибных» зарядов, размещенных над палубой «второго» дна, усиленных ударной волной от взрыва основного заряда.

Проверим по глубинам воронок. Для этого используем формулу, вычисляющую видимую глубину воронки:

р = аr

где r — радиус воронки, а — коэффициент, зависящий от свойств грунта. Принимаем а = 0,25.

Тогда:

для 10-метровой воронки 0,25 х5 = 1,25 метра

для 12-метровой воронки 0,25 х 6 = 1,5 метра

для 14-метровой воронки 0,25 х 7 = 1,75 метра

Диаметры и глубины воронок расчетные и действительные при таких зарядах и в целом совпадают. Следовательно, при размещении зарядов на дне, исходя из размеров обнаруженных воронок, масса одного не могла быть более 270 кг, а второго — 741 кг.

При нашем моделировании такой вариант вполне подходит, потому как по расчетам, приводимым в публикациях А.М. Колпакова, Е.Ф. Шубочкина и Б. А. Каржавина, примерно такие заряды были способны пробить двойное днище крупного корабля. Но в отличие от того же Каржавина я рассматриваю вариант разрушения двойного дна линкора при взрыве со стороны трюма линкора.

По свидетельствам очевидцев — «…мощный направленный удар, вызвавший пробоину днища и борта площадью 150–175 м».

Параметры и характер пробоины в днище также вполне соответствуют подобной закладке зарядов. Тем более, что в направлении днища действовал не кумулятивный, а обычный — фугасный эффект взрыва.

Можно было бы и дальше мурыжить совершенно нереальную версию взрыва линкора на донной мине, разыскивать в семиметровом слое ила осколки, «очень похожие на осколки той мины», не учитывая того факта, что все материковое дно севастопольских бухт усеяно осколками бомб, крупнокалиберных снарядов, включая 600 и 800-мм калибр… Но после интервью Уго Д’Эспозито, данного итальянскому журналисту, исследовавшему тему взрыва «Чезаре», следует навсегда отказаться от этой версии.

Уже на этапе отрицания минной версии мы все более склонялись к версии диверсионной, причем как наиболее вероятную рассматривали версию, первым этапом которой предполагалась закладка заряда в трюме линкора накануне передачи его советскому ВМФ.