Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан Страница 29

Мне кажется, Вы отнеслись к Деренталю слишком уж строго. По моему мнению, единственный недостаток рассказа – значительная растянутость. Развитие сюжета идет слишком тихо, через долгие описания и диалоги. Но люди – живые. В нашей легальной литературе, да и в нелегальной, конечно, этот разряд людей брался только со стороны их «дела». Тут люди с их стремлениями, индивидуальностями и страстями, на фоне которых «дело» является частным случаем. По-моему, ночной разговор двух женщин (главной героини и хозяйки) вещь прямо художественная. Я ждал некоторых разногласий, но резкость Вашего отзыва превзошла мои ожидания. Думаю, что это результат какой-нибудь временной идиосинкразии. Мне жаль отказываться от этого рассказа. Хотелось бы, чтобы было покороче, но боюсь, что это манера автора, с которой трудно сладить. Мне кажется, однако, и кажется вполне определенно, что напечатать следует (Короленко 1924: 25).

8. За подготовку взрыва дачи П.А. Столыпина на Аптекарском острове (12 августа 1906 г.) Лихтенштадта арестовали (14 октября 1906 г.), судили, заключили в Петропавловскую крепость, где он, девять месяцев ожидая смертного приговора, завершил начатые еще на свободе упомянутые переводы, а также написал пьесу «Мечты и жизнь». 21 августа 1907 г. Лихтенштадт был приговорен к смертной казни, замененнной, однако, бессрочной каторгой, и переведен в Шлиссельбургскую крепость, в которой и была написана книга о Гёте. Познакомившийся с ним там Билибин вспоминал, что

…он производил впечатление очень начитанного, очень образованного человека. В просвещенных кружках того времени он считался, кажется, лучшим переводчиком прославившейся тогда книги Вейнин-гера «Пол и характер». Нечего говорить, что в тюрьме его общество всеми нами ценилось очень высоко. Он был незаменимый собеседник и своего рода справочник по всем вопросам, возникавшим у нашей занимавшейся самообразованием братии (Билибин 1925: 277).

Фрагменты из его шлиссельбургского дневника и писем см.: Лихтенштадт 1967: 70–87.

9. Богатый материал по теме «“Подпольная Россия” и изящная словесность» содержится в кн.: Могильнер 1999.

10. Особой популярностью до отъезда из России пользовалась на германо-австрийской сцене пьеса Дымова «Ню», которую Макс

Рейнгардт поставил в берлинском Kammerspiele Theater в 1908 г. (премьера состоялась 30 марта; одну из главный ролей в спектакле исполнял легендарный А. Моисси). Живший тогда в Берлине зарубежный корреспондент «Русского слова» И. Троцкий, впоследствии эмигрировавший в США, вспоминал, что спектакль имел ошеломляющий успех:

Немецкая критика безоговорочно и единодушно одобрила удачный выбор Рейнгардта, не скупясь на похвалы режиссеру и автору пьесы. «Ню», с легкой руки Рейнгардта, обошла все германские и австрийские сцены (Троцкий 1959: 3).

Эта пьеса привлекла также внимание кинематографистов: в 1924 г. немцы сняли по ней фильм с Элизабет Бергнер (наст. фам. Эсттель; 1897–1986), Конрадом Вейдтом (1893–1943) и Эмилем Яннингсом (1884–1950) в главных ролях. «Ню» и как спектакль, и как фильм без преувеличения стала значительным художественным явлением европейского масштаба.

Складывается впечатление, что несмотря на широкую популярность на русской сцене Дымов воспринимал оценку себя как драматурга за границей как несравнимо более высокую, нежели в России. В одном из писем писателю и критику A.A. Измайлову (1873–1921), рассказывая о том, какой успех он имеет у зарубежного зрителя, он писал:

Я привожу отчеты газет в точном переводе, это не выбор из газет: у меня на столе их штук 10 и все сплошь очень лестно отзываются. (Все это легко проверить у Вас же в редакции.)

И завершал его не без грустной иронии:

Всего, всего доброго. Ваш иностранец О. Дымов (= Ossip Dymow), непризнанный в России, in Russland (PO ИРЛИ (Пушкинский Дом). Ф. 115. Оп. 3. Ед. хр. 241. Л. 31-2).

11. Кроме самого журнала, Дымов был одним из создателей, наряду с

А. Аверченко, Тэффи, Л.О. ДОром (И.Л. Оршер), «Всеобщей истории, обработанной “Сатириконом”» (СПб., 1911).

12. Особенно досталось роману «Томление духа» (в России – 1912; за год до этого, под названием «Бегущие креста (Великий человек)», увидел свет в Берлине; под этим же названием вышел в России отдельной книжкой в 1915 г.), который, кажется, не добился у критики ни одного положительного отзыва, см.: Адрианов 1912: 357-66;

Кранихфельд 1912: 295–311; М-ч <Мович> 1912: 512-13); в неподписанной рецензии (автор А.М. Редько) роман определялся как скучный и неумный (Русское богатство. 1912. № 9. Отд. II. С. 207), и др.

13. Импрессионистическая манера Дымова-прозаика полнее всего проявилась в сборнике рассказов «Солнцеворот», изданном в 1905 г. литературным объединением «Содружество», членом которого он являлся (в том же году вышел вторым изданием, а в 1913 г. – третьим), и сделавшем ему имя как беллетристу. «Свежей и приятной, хотя очень нервной» назвал книгу Блок (Блок 1960-63, V: 180), а в письме к Г. Чулкову от 19 мая 1905 г. писал:

Читали ли Вы Дымова? Мне нравится многое, особенно – «Весна». Но иногда вместо того, чтобы проникать в свое, он скользит по поверхности чужих слов, и тогда приходится пропускать страницы (Письма Блока 1925:124).

Сам Г. Чулков, который привел Дымова на одну из «башенных» сред Вяч. Иванова (см. в письме Вяч. Иванова В. Брюсову от 20 сентября 1905 в: Гречишкин <и др.> 1976: 485), дал о «Солнцевороте» положительный отзыв (Вопросы жизни. 1905. № 6. С. 260–62), не без основания отнеся автора к тем молодым художникам, кто влюблен «в паутинную ткань творчества Чехова».

В книге Осипа Дымова, – писал он, – чудится чей-то встревоженный взор, чьи-то устремленные во тьму широко открытые глаза. Эта тревога спасает книгу (С. 261).

Ср. также прочувствованный анализ Н. Петровской импрессионистической манеры Дымова (Петровская 1907: 45-8); высокие отзывы о «Солнцевороте» принадлежали благоволившему Дымову Н. Минскому (Рассвет. 1905. 22 мая), М. Г<ершензону> (Научное слово. 1905. № 7. С. 153–60), О. Норвежскому (Картожинскому) (Литературный календарь. СПб., 1908. С. 68–74), Вл. Кр<анихфельду> (Мир Божий. 1906. № 3. Отд. II. С. 94–6), в целом положительно отреагировал В. Ходасевич (Искусство. 1905. № 5/7. С. 169) и др. В отзыве на следующий сборник дымовских рассказов, «Земля цветет» (1908), рецензент отмечал чудный опыт предыдущего (Гофман 1908: 69–70). Не был забыт дебютный сборник писателя и на вечере, посвященном Дымову уже в ту пору, когда он жил в США: о «Солнцевороте» как новом явлении русской литературы говорил Д. Бурлюк (см.: Вечер Осипа Дымова // Русский голос. 1927. № 4182.1 мая. С. 5).

О Дымове-импрессионисте см. также: Гофман 1910: 702-04; Усенко 1988: 187.

14. Впоследствии в его же театре шла написанная Дымовым в 1926 г. на идише комедия «Di letzte gilebte» (Последняя возлюбленная), кстати, в переводе на немецкий, с успехом игравшаяся в Германии в постановке того же М. Рейнгардта (1929). В театре Томашевского Дымов выступал и как приглашенный режиссер: так, 29 мая 1919 г. здесь состоялась премьера поставленного им спектакля «Дикарка» по переведенной на идиш пьесе А.Н. Островского (перевод Габриэля Гирша Лилипута <Кречмара>), см.: Leksikon fon der nyar yiddisher le-teatron 1963:155.