Испания. История страны - Хуан Лалагуна Страница 29

Союз монархии, землевладельцев и богатых горожан значительно окреп на двадцать второй год войны за испанское наследство. Власть имущие согласились с последней волей короля Карлоса II, который завещал престол французскому претенденту. Аристократы считали, что Бурбон на троне, который вдобавок может рассчитывать на поддержку Людовика XIV, способен защитить Испанию от амбиций других европейских стран. Выступая перед каталонскими кортесами в 1701 году, Филипп V много говорил о свободе и пообещал предоставить городам право прямой торговли с индейцами. Когда война закончилась, он расположил к себе и тех, кто поддерживал астурийского претендента, объявив полное помилование и позволив этим людям вернуться в Каталонию и возвратить свою собственность. Что касается самой войны, она, как ни удивительно, обернулась лишь незначительными разрушениями. Куда сильнее Испания пострадала от природных катаклизмов: с 1708 по 1711 год отмечались неурожаи, шли обильные дожди, население голодало, чем, возможно, и объясняются политические и военные неудачи 1709-1710 годов, потому-то события 1711 года показались благословением небес — война очевидно завершалась. (Надо сказать, просвещенные политики XVIII века верили, что война оказала положительное воздействие на страну, объединив нацию.)

Когда в 1701 году Филипп прибыл в Мадрид, ему было 17 лет; подобно своему предшественнику из династии Трастамара-Габсбургов Карлосу, Филипп не знал испанского языка и был окружен свитой иностранных советников, французских и итальянских. Между тем ему предстояло стать первым полностью «испанским» монархом, первым правителем политически объединенной Испании. В июне 1707 года король отменил региональные хартии Арагона и Валенсии, а восемь лет спустя — Майорки. Новая конституция, опубликованная 16 января 1716 года (Decretos de nueva planta), отменила автономию Каталонии. Первой жертвой «политической революции» пали региональные парламенты и административные институты различных королевств, кроме Наварры и провинции басков, которые продолжали наслаждаться финансовой и политической автономией благодаря тому, что всегда поддерживали претендента из династии Бурбонов.

Власть короны укрепилась после замены региональных советов министерствами и ведомствами; Совет Кастилии считался главным законодательным органом страны. Верховную власть в провинциях возложили на назначаемых королем военного губернатора и судью, а также ввели провинциальные суды общего права с профессиональным судьей во главе. При этом законы провинций почти не тронули.

Кроме того, новых королевских чиновников (интендантов) направили в Валенсию и Арагон (1714), а четыре года спустя и во все другие провинции, вменив им в обязанность следить за выплатами жалования армии и армейскими поставками, расквартированием военных и финансовым обеспечением; с 1718 года обязанности интендантов существенно расширились. В 1749 году Фердинанд VI завершил внедрение интендантской системы на испанском, а его брат по одному из родителей и преемник Карлос III распространил эту систему на испанские колонии.

Основная цель реформ заключалась в объединении разрозненных мини-государств полуострова под общей юрисдикцией, то есть под законодательством Кастилии, чьи законы «всемирно признаны за их справедливость и практичность». Корона, безусловно, стремилась возложить на восточные провинции часть общегосударственного финансового бремени, ведь тот же Арагон почти не пополнял казну вплоть до 1707 года (зато к 1734 году уже обеспечивал около 14% дохода страны). Кроме того, новая династия осуществила ряд изменений из числа тех, которые правительство Кастилии пыталось реализовать в 1630-х и 1640-х годах. Отказываясь от верности Австрийскому дому, испанский гранд тем самым выказывал личную заинтересованность в процветании родной страны, ведь ранее интересами Испании жертвовали в пользу имперского великолепия династии Габсбургов. Испанская казна становилась богаче благодаря поступлениям из восточных провинций и увеличением притока драгоценных металлов из Америки. От значительной убыли в размере трех миллионов песо — за пять лет в 1656-1660 годах (стоимость сокровищ Америки подсчитывали в песо, который равнялся сорока двум граммам чистого серебра), доход от операций в Новом Свете вырос до рекордного уровня — 40 млн. песо в 1691 году, а средний показатель за пять лет составил 50 млн. песо с 1671 года по конец XVIII столетия, или свыше 12% государственного дохода к 1791 году.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЭКОНОМИКИ

Гораздо более значительным по своим последствиям, чем отказ от сугубо кастильской Испании, оказалось торговое и сельскохозяйственное возрождение с 1680-х годов северных и восточных прибрежных регионов, где наблюдался стабильный рост. Эти регионы находились на границах империи, их лишали существенной доли доходов, однако они, благодаря своему окраинному положению, счастливо избегли человеческих и финансовых потерь, связанных с бесконечными войнами. Население начало расти в основном с 1660-х годов. В 1680-1686 годах инфляцию принудительно и жестоко остановили, что, по всей вероятности, обернулось рядом потрясений, но восстановило денежный оборот и способствовало в дальнейшем увеличению инвестиций в производство. Повсюду учреждались торговые палаты и компании, которые активизировали экспорт и наращивали объемы торговли с Индиями. В стране сложился центр коммерческой деятельности (Севилья — Кадис — Пуэрто де Санта-Мария — Сан-Лукар де Баррамеда), ориентированный в основном на торговлю с Америкой, однако и такие порты, как Валенсия, Аликанте, Бильбао и Барселона — Матаро начали стремительно развиваться.

Расширение сфер деятельности и рост благосостояния прибрежных городов обеспечивала не только торговля, но и, что важнее, сельское хозяйство; расширялись пахотные земли, высаживались новые культуры, применялось их чередование. Кукуруза, которую заимствовали у индейцев и посадили на северных землях в начале XVII века, прижилась как нельзя лучше: к началу XIX столетия плантации кукурузы стали обширнее пшеничных полей. Бобовые и репа (и картофель в XIX веке) также стали привычными в северных долинах, а менее плодородную почву отводили под кормовую траву. Каталония, где тоже отмечался уверенный экономический рост, опиралась на сельское хозяйство и виноделие. Виноград и основной продукт его переработки, вино, пользовались устойчивым спросом в Европе и на других континентах, обеспечивая прибыль, которую вкладывали в дальнейшее развитие сельского хозяйства, во внедрение новых культур и в производство (шерсть, хлопок и шелк). Отличительной чертой этого региона, который внес несомненный вклад в процветание страны, являлась договорная система землепользования, защищавшая интересы мелких хозяйств. А вот Валенсия, в отличие от Каталонии, не смогла воспользоваться открывавшимися на рубеже веков возможностями по причине жесткой поместной системы, которая препятствовала переменам.