"Юнкерс-87". Stuka в бою - Александр Клинге Страница 29

В конце марта британский флот предпринял попытку доставить на Мальту необходимые грузы из Александрии. Несмотря на то что крейсерам и эсминцам прикрытия удалось отогнать превосходящие силы итальянского флота, пикировщики не упустили своего шанса. Один транспорт был потоплен в 20 милях от Мальты, один тяжело поврежден и вынужден выброситься на берег, два уничтожены уже в гавани. Только пятая часть тех грузов, которые вез конвой, досталась защитникам острова. К началу апреля положение Мальты стало критическим.

Одновременно Люфтваффе наносили сильнейшие удары по аэродромам — потери британцев в ходе этого воздушного наступления составили не менее 125 машин. В конце апреля американский авианосец "Уосп" прошел Гибралтар и поднял в воздух 47 "Спитфайров", которые перелетели на Мальту. Однако эти истребители были уничтожены в течение нескольких дней — во многом из-за того, что аэродромы острова были не готовы к их приему. Разумеется, 2-й авиакорпус тоже понес существенные потери — противовоздушная оборона Мальты была к началу 1942 года значительно усилена. Кессельринг вспоминал: "В действиях пикирующих бомбардировщиков было два момента, когда эти машины становились наиболее уязвимы, — это начало атаки и выход из пике. Для осуществления этих маневров летчикам приходилось сбрасывать скорость и ломать строй. Уменьшить потери в эти моменты можно было только за счет применения истребителей, пикирующих вместе с бомбардировщиками, а также поставив перед частью истребительной авиации конкретную задачу прикрытия бомбардировщиков в момент выхода из пике. Должен признать, что пилоты британских истребителей проявили храбрость и летное мастерство, особенно ярко проявившиеся в те моменты, когда им приходилось пикировать с большой высоты (10–12 тысяч метров) прямо сквозь плотный строй немецких бомбардировщиков".

Однако к началу мая немецкое командование пришло к выводу, что битва выиграна и Мальта выведена из игры в качестве неприятельской базы. Насколько обманчивой и опасной оказалась эта иллюзия, выяснилось довольно быстро. Тем не менее основные силы были переброшены в Ливию для поддержки очередного наступления Роммеля. В частности, с Сицилии в Африку перебазировались около 40 пикировщиков. После этого все имеющиеся на театре военных действий "Штуки" оказались в руках Роммеля.

В Северной Африке в конце 1941 года военное счастье временно отвернулось от немцев. 18 ноября британцы, сконцентрировав значительно превосходящие силы, начали мощное наступление. Максимум что удалось Роммелю — это избежать окружения и разгрома. Однако его танки стремительно отходили на запад. Благодаря господству англичан в воздухе действия "Штук" оказались затруднены до предела. 20 ноября британским бомбардировщикам удалось "поймать" пикировщики из состава 2-й эскадры на аэродроме Твими, уничтожив и серьезно повредив 18 из них. Отбиваться от английских истребителей становилось все труднее, противнику все чаще удавалось срывать атаки "Штук", не давая им отбомбиться по намеченным целям. 8 декабря была снята осада Тобрука. Только к началу января британское наступление удалось остановить. Тем временем атаки летчиков Кессельринга на Мальту начали приносить результат, и снабжение Африканского корпуса значительно улучшилось. Свою роль сыграло и сокращение протяженности сухопутных коммуникаций. Это позволило Роммелю в конце января нанести мощный контрудар, а весной 1942 года восстановить силы и начать подготовку к реваншу.

В начале мая практически вся немецкая авиация на театре военных действий, в том числе и "Штуки", перелетела из Сицилии в Ливию. Поскольку на конец июня была намечена десантная операция против Мальты, Роммель должен был завершить свое наступление не позднее 20 июня. Численность пикировщиков колебалась в пределах от 60 до 100 машин, в основном из состава 3-й эскадры. 26 мая Африканский корпус двинулся в бой.

Один из ветеранов Североафриканской кампании, британский артиллерист Б. Роулендс, вспоминал много лет спустя: "Мы стояли перед Газалой на так называемой "аллее пикировщиков". "Штуки" появлялись каждое утро с такой пунктуальностью, что по ним можно было сверять часы. Вопрос заключался лишь в том, кого они атакуют следующим. Наша очередь пришла 1 июня. Мы выдвигались на позицию, на которой до этого уже была уничтожена одна тяжелая батарея. Теперь нас ждала та же участь. Танки вытащили наши орудия на открытое пространство пустыни, чтобы занять там позицию. Почва была каменистой, выкопать укрытия для орудий или ячейки для расчетов было невозможно. Было 10 часов утра, и мы вели огонь по немецким танкам. От шума боя закладывало уши, наши орудия стреляли, вокруг рвались вражеские снаряды. Когда я случайно взглянул наверх, то обнаружил, что "Штуки" уже кружат над нами. Я подумал: "Вот оно и настало", — и бросился на землю. В этот момент разверзся ад. В мое орудие вскоре попали, и я вспоминаю, как меня несколько раз подбрасывало вверх, а потом я снова падал на землю, в то время как взрывы сотрясали наши позиции. Когда дым и пыль рассеялись, орудия и машины представляли собой пылающий хаос искалеченного металла. Вокруг взрывались наши боеприпасы. Через некоторое время я почувствовал боль во всем теле. Я не был ранен, но из-за ударов о землю совершенно разбит. У нас были очень высокие потери, вскоре нашу оборону прорвали, а нас взяли в плен. Я никогда больше не хотел бы оказаться под ударом "Штук". Вторя ему, Кессельринг писал в своих мемуарах: "Ужас, который наводили на британцев "Штуки", был столь же силен, сколь и теплые чувства, которые испытывали по отношению к этим машинам наши военнослужащие".

Роль пикировщиков в прорыве британской обороны трудно переоценить. В первые дни наступления "Штуки" совершали более чем по 100 вылетов в сутки. Разумеется, успеха удавалось добиться только благодаря эффективно налаженному взаимодействию с наземными частями и с истребителями, прикрывавшими пикировщики. Британская истребительная авиация в 1942 году и в количественном, и в качественном отношении находилась на достаточно высоком уровне. За первую неделю боев 3-я эскадра пикирующих бомбардировщиков потеряла 14 самолетов. Однако это не заставило "Штуки" снизить интенсивность своих действий. А вот британцы вынуждены были в очередной раз пересмотреть сложившееся в ходе "Битвы за Англию" презрительное отношение к "Штукам". Военный корреспондент Ален Мурхед писал после войны: "Помимо пары кое-как приспособленных истребителей, у нас вообще не было пикирующих бомбардировщиков. Военные эксперты часто с пылом утверждают, что "Штука" была неудачной конструкцией и являлась очень уязвимым самолетом. Это полная бессмыслица. Спросите наземные войска! Одно только воздействие на боевой дух делало оправданным применение этих машин на Ближнем Востоке, пока у нас было слишком мало истребителей. Мы считали "Штуки" достаточно хорошими для того, чтобы попытаться создать собственный пикировщик". Действительно, воздействие пикирующего с пронзительным воем самолета на психику британских солдат, особенно недавно прибывших из далеких доминионов, было ошеломляющим.

Одним из самых острых моментов операции стало сражение за Бир Хакеим, оазис, защищавшийся солдатами "Свободной Франции". Войска генерала Кенига оказывали упорное сопротивление, даже находясь в полном окружении. 9 июня на оазис обрушилось около сотни пикировщиков, которые превратили позиции противника в ад. Наблюдатель, оказавшийся, на свое счастье, в стороне от происходящего, описывал это так: "Пока мы осматривали окрестности, воздух наполнило глубокое жужжание, которое постепенно перешло в громогласный рев. Мы невольно подняли головы, но прошло еще некоторое время, прежде чем мы заметили группу самолетов, медленно приближающуюся с запада. Они летели на большой высоте. Вероятно, их было около 20, но через пару секунд капрал Кроч крикнул, что видит следом за ними еще 20. Потом появились еще 20 и еще 20. И вот уже чуть ли не сотня самолетов с ужасным шумом медленно и неотвратимо ползет по небу. К нашему огромному облегчению, каждая группа переворачивается вверх шасси над обломками автомобилей и с оглушительным воем бросается в пике. Они сбрасывают бомбы, находясь на большой высоте. В разных местах затявкали зенитки, пытаясь отогнать их. Над землей ползет пелена дыма и песка. Временами визг переходит в басовитый рев, когда самолет кончает пикировать и отворачивает в сторону. Это потрясающее зрелище, и мы забыли все на свете, следя за происходящим". На следующий день уцелевшие французские солдаты начали прорыв на восток.