Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей - Владимир Егоров Страница 29

Мы не знаем, откуда был родом Игорь, но уже успели выяснить, что к Киеву Игорь-Святогор отношения не имел. В начале его достоверно известной биографии вероятной резиденцией Игоря была какая-то база (гарда?) в районе Керченского пролива: то ли на Таманском, то ли на Керченском полуострове. О том, как он там оказался, можно лишь строить догадки на основании глухих упоминаний в северных былинах, в которых «молодой Святогор живет на содержании у богатого Садко, и тот снаряжает его» ^[60]. Садко — герой новгородских былин, из чего можно сделать предположение о «новгородском» происхождении Игоря. На самом деле в первой половине Хвека Новгорода Великого еще нет, но есть Ладога, Рюриково городище, Гнездово наконец, и там уже прочно обосновались «варяжские гости», что достоверно установила археология прошлого века. Сюда же можно добавить результаты расследования С. Горюнкова, хотя и не бесспорные, определяющие возможную родину Игоря-Святогора в Ижорской земле (Ингерманландии) или эстонской Роталии. (Мало вам латышского происхождения Ольги, так вот вам еще и эстонское Игоря!)

Но в тех же новгородских былинах Садко не только лихой гусляр и бесстрашный дайвер, он также богатый удачливый купец, тесно связанный с Поволжьем и торговлей на Волге. С другой стороны, в ярославском Поволжье скандинавы археологически прослеживаются со второй половины IX века. Поэтому нет ничего невозможного в том, что, будучи «новгородского» происхождения, конунг Ингвар снарядился на средства богатых купцов «новгородской гарды» и отправился с торговой миссией уже хорошо к тому времени известным и хоженым волжским путем «из варяг в хазары». Была ли его миссия чисто торговой или особой, либо он сам превратил ее в особую, благополучно добравшись по Волге и Дону до Крыма и осев на одной из имевшихся там баз руси, сказать невозможно. Но база, похоже, была где-то в районе Керченского пролива. И было нападение в том самом проливе на хазарский Самкерц, которое повлекло за собой цепь далеко идущих последствий: поражение руси от регулярной армии каганата, вынужденное обязательство воевать с Византией, вновь страшный разгром армией и огнеметным флотом империи, необходимость искать новое пристанище.

Следующее возможное пересечение Игоря с древлянами ПВЛ относит к 945 году, сразу после подписания мирного договора с Византией. Это уже более-менее достоверный период биографии Игоря, основанный на византийских документах. Так что нечто подобное вполне могло иметь место. С единственной оговоркой: если Игоря и занесло в древлянскую землю, то не из Киева. Сама ПВЛ не оставляет нам сомнений, что и исходным и конечным пунктом игорева рейда 941 года на Византию был все тот же Керченский пролив. Оттуда, начиная поход, он последовательно проходил вдоль берегов Крыма и Болгарии (именно в таком порядке в Константинополе получали предупреждение об его продвижении от херсонцев и болгар); туда же он после разгрома бежал «едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды», по словам Льва Диакона. Да, база в восточном Крыму безусловно была. Но естественно предположить, что после двух последовательных сокрушительных поражений сначала от хазар, а потом от византийцев, эта база, даже если ему удалось ее сохранить, потеряла всякое практическое значение.

Впрочем, зачем предполагать? Это прямо следует из «Кембриджского анонима» и текста его договора с Византией 945 года. Игорь лишился возможности грабить Хазарию и Византию. В довершение неудач попытка освоения альтернативного «кавказского направления» закончилось для руси быстрым и сокрушительным крахом. Основать новую гарду в Арране на Куре не удалось. Поскольку больше из Крыма грабить было некого, Игорь был вынужден искать новое прибежище, новые источники пропитания и дохода себе и остаткам своей дружины, то есть новую гарду-кормилицу. Если не принимать в расчет выдуманное авторами ПВЛ мероприятие 944 года — мнимый повторный византийский поход с получением огромного отступного, — семья и остатки потрепанной хазарами и греками дружины Игоря к середине 40-х годов действительно должны были быть нищими, нагими и голодными. Вот тут-то Игорь с отчаяния и мог рвануть «в Дерева». Не из Киева, где он никогда не был, а из потерянного для него Крыма. То ли прямо, то ли через Моравию, то ли через Киев, если речь все-таки о днепровских древлянах, а не крымских «дервах».