Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье Страница 29

Если предполагалось, что родятся близнецы или случатся иные осложнения, вместо повитухи или вместе с ней приходил врач. Соран умел делать две особо сложные операции: извлечение плода за ножки и эмбриотомию — причем без анестезии. При первой операции, чтобы извлечь плод, его переворачивали в утробе. Вторая хирургическая операция заключалась в том, что, спасая жизнь матери, плод, который по тем или иным причинам не мог выйти на свет, in utero разрезали с помощью краниокласта (инструмента, дробившего череп) и эмбриотома (разрезавшего эмбрион), а затем щипцами вытаскивали по кускам. Эта техника была, по-видимому, хорошо известна, потому что скелет нерожденного младенца, извлеченный таким образом, был обнаружен в гробнице IV в. н. э. в далекой Англии. Заметим, что, вопреки тому, что обычно пишут в общих руководствах по акушерству, в античности не знали акушерских щипцов, а кесарево сечение применялось лишь после смерти матери, если вообще применялось.

Поэтому нас нисколько не удивит, что роды считались опасным делом. Муж одной простой женщины из Салоны (Хорватия) по имени Кандида, бывший раб, как и она, поставил ей прекрасный памятник. Чтобы родить на свет дитя, она четыре дня переносила тягчайшие муки, но ребенок не родился, а мать умерла. Эти страхи жили даже на самой вершине социальной лестницы, где медицинское обслуживание женщин в принципе было лучше: жена Калигулы Юния Клавдилла скончалась от родов. Правда, в высших сферах жены путешествовали вместе с мужьями, причем далеко — не только в ближние провинции и на приятные курорты, а это теоретически увеличивало риск, хотя многие переносили такие дальние поездки очень хорошо. В дальних землях, в сложных условиях у них рождались дети, но многие и умирали: Домиция Децидиана потеряла двух сыновей, один из которых родился и умер через несколько месяцев после того, как ее муж Агрикола стал наместником Британии.

Впрочем, нет правил без исключений: дети Агриппины и Германика — всего, кажется, девять — рождались, когда их матери было от семнадцати до тридцати лет в разных местах, по которым странствовал их отец. При них, конечно, были кормилицы (известна, например, Юлия Юкунда, вскормившая Друза и Друзиллу), а из-за этого к матери слишком скоро возвращалась способность к деторождению. Видимо, Агриппина переносила все это неплохо.

Рождение близнецов (кроме двойни, появление которой биологически оправдывали убеждением — впрочем, ошибочным, — будто матка двурога) считалось чудовищным и внушало страх. Обратимся к Артемидору: «Одной женщине приснилось, будто она видит на луне свое тройное отражение. Эта женщина родила трех девочек-близнецов. В тот же месяц они скончались. Отражения, таким образом, означали детей, а то, что они были заключены в один круг, означало, что дети содержались в одной зародышевой оболочке, как утверждают врачи. Прожили они только месяц, потому что и луна живет столько же. Тот же автор сообщает об одной женщине, желавшей иметь детей. «Одной женщине, очень хотевшей иметь детей, приснилось, будто на поверхности моря плавают семь коек для рожениц. Эта женщина забеременела, но матерью так и не стала: семеро детей, которых она родила, скончались раньше, чем вышли из пеленок».

Если все кончалось благополучно, следовало возблагодарить Юнону или Диану. Диане из Неми приносили множество благодарственных табличек. В то же время многие справляли и старые обряды, оберегавшие родильницу от недоброжелательности Сильвана, уже почти не понимая их смысла.