Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860 - Джон Баддели Страница 29

Строительство Внезапной. – Восстание местных жителей в Каракайтаге. – Поражение русских. – Успехи русских. – Резкое усиление русской армии. – Организация Кавказского пехотного полка. – Мадатов. – Подчинение Табасарана, Каракайтага, Шекена, Аварии. – Жестокость Ермолова. – Поражение жителей Акуши

После строительства Грозного следующим шагом Ермолова было возведение аналогичной крепости – Внезапной – дальше к востоку. Она была построена напротив аула Андреево (Эндери) на Акташе, возле восточной границы с Чечней. Эти две крепости были соединены цепью более мелких укреплений. Внезапная, находившаяся у подножия гряды Салатау, стояла на пути воинственных племен Центрального Дагестана и прикрывала Кумыкскую равнину. Бурная, построенная немного позже (1 апреля 1821 года), стояла на скалах, нависавших над Тарку, и замыкала цепь укреплений от Владикавказа до Каспия ^[45].

Тем временем сгущались тучи и в Дагестане, что было предзнаменованием начала там серьезной борьбы. Строительство Грозного вместе с тем, что было известно о намерениях Ермолова, взволновало не только чеченцев, но и их соседей к югу и юго-востоку. Правители Аварии – генерал-майор русской службы с жалованьем в 5000 руб., Мехтули, Каракайтага, Табасарана и Кази-Кумуха вместе с влиятельной общиной Акуши – четко понимали грозившую им опасность. Они посовещались и решили действовать сообща, защищая свои интересы. Так с самого начала политика Ермолова заложила основы союза, позднее усовершенствованного Шамилем, который только и мог сделать сопротивление России эффективным. Однако мюридизм еще не зародился, и языки патриотизма и религиозного пыла, которые впоследствии разгорелись в целый пожар, были еще очень малы. Ермолова известили о происходящем, и он приказал полковнику Пестелю с двумя батальонами и группой кавалеристов из числа местных жителей занять Каракайтаг. Сам же он 25 октября 1818 года выступил из Грозного с 5 батальонами, 300 казаками и 14 пушками. Он двинулся на Мехтули. Для русских это была первая кампания в горах Дагестана, которые отличались от восточных возвышенностей, и на узкой полоске земли, образующей побережье Каспия.

Пестель, выбранный самим Ермоловым, оказался недостоин такого доверия. Вопреки приказу, он выдвинулся на Башли, главный город Каракайтага, попал там в окружение численно превосходящих сил противника и подвергся нападению на узких улочках города, где не мог не использовать артиллерию. Только благодаря смелости и таланту полковника Мищенко и других русским удалось отойти в Дербент, потеряв 12 офицеров и 500 солдат. Дагестанцы были вне себя от радости; а в далеком Тебризе Аббас-Мирза отпраздновал эту победу пирами и салютом.

Однако их триумф был недолог. Ермолов двинулся на Мехтули через Тарку, разграбил Параул, столицу, которую к тому времени уже покинули жители, и атаковал Дженгутай. Правитель бежал вместе с Сеидом-эфенди, ученейшим мусульманским проповедником, который сыграл ведущую роль в разжигании этого конфликта, и Авар-ханом. В то же время Башли по приказу Ермолова был вновь взят и разрушен. Это сделали войска под командованием Мищенко. Жители Мехтули подчинились русским; ханство было ликвидировано; успех русских на обоих фронтах был полным.

Ермолов откровенно (можно сказать, цинично) признал большую роль артиллерии в этой короткой кампании. У туземцев артиллерии не было, они даже никогда не слышали пушечной канонады. Ермолов писал: «Такое убедительное доказательство наших прав не могло не дать мне преимущества. Интересно видеть первое впечатление, которое производит это вполне безобидное средство на сердце человека. Я увидел, как полезно обладать им, если ты не можешь сразу же победить противника». Подобный цинизм был присущ ему, но надо отдать должное противоречивой натуре этого замечательного человека и привести пример его поведения в другой, схожей ситуации. Обходя ночью лагерь, один, завернутый в плащ-палатку, Ермолов подслушал разговоры солдат о его якобы слишком осторожных действиях. В частности, один офицер, капитан Григорьев, отозвался о нем в самых грубых и оскорбительных выражениях. На следующий день, когда благодаря исключительно дару предвидения Ермолова опасная высота, являвшаяся ключом к вражеским позициям, была взята практически без потерь, Ермолов обратился к изумленному «оппоненту»: «Спасибо, Григорьев! Вы со своей ротой были первыми в рукопашной. Но в следующий раз не стоит оскорблять меня так, как вы это сделали прошлой ночью!»

Ермолов отправился на линию, отложив свое новое наступление до следующего года, и занялся увеличением численности оккупационной армии.

В апреле 1819 года по его просьбе император согласился на образование русских регулярных войск на Кавказе без учета казаков:

«Число полков останется прежним, т. е. 8 пехотных, 2 – гренадерских, 4 – артиллерийских и 1 карабинерный – общим числом 15. Я приказываю увеличить численность каждого полка до 3900 человек (300 офицеров и 3600 рядовых). Каждый батальон будет состоять из 100 офицеров и 1200 рядовых. Если при таком количестве рядовых вы сочтете нужным увеличить число офицеров, то сможете добавить по одному офицеру в каждую роту (т. е. 12 дополнительных офицеров для каждого полка). Общее число штабных офицеров – 7 для каждого полка – я считаю достаточным.