Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг. - Евгений Масловский Страница 29

Правда, сами соображения еще не были приказом об общем отходе, который только что был отменен по настоянию приехавшего генерала Юденича, а лишь предположениями о цели действий, если обстановка у Сарыкамыша не улучшится.

Но она и не могла еще стать менее опасной, так как и турки только заканчивали сосредоточение всех сил, брошенных ими в обход Сарыкамышу, и мы еще не закончили переброску частей для обороны Сарыкамыша.

Вот почему новые известия и о решительном наступлении турок в районе Сарыкамыша, которое они вели в течение всего дня 14-го декабря, и о выходе турок к Ново-Селиму — на половине пути между Карсом и Сарыкамышем — по-видимому, произвели на генерала Мышлаевского столь сильное впечатление, что он пришел к заключению о безвыходности положения войск Сарыкамышской группы и решил оставить войска и уехать в Тифлис.

Действительно, в 8 часов утра 15-го декабря генерал Мышлаевский, в сопровождении генерал-квартирмейстера генерала Болховитинова, выехал в экипаже штаба 1-го Кавказского арм. корпуса плохой патрульной дорогой, единственно остававшейся еще свободной у войск группы, кружным путем, через Каракурт и Кагызман, в Тифлис для создания, как он говорил, новой армии и организации дальнейшей обороны Закавказья.

Не задерживаясь в Каракурте, он проследовал в тот же день далее в Кагызман ^[54].

Как раз в это время к Меджингерту подошла 1-я Кубанская пластунская бригада генерала Пржевальского. Шедшая с ней пограничная конная сотня была взята для сопровождения генерала Мышлаевского до Каракурта ^[55].

С пути генерал Мышлаевский вызвал на станцию Алагез (на Эриванской ветке железной дороги) командира 4-го Кавказского арм. корпуса генерала Огановского, занимавшего своими войсками в пределах Турции долину Алашкертскую и Диадинскую и своим положением в Алашкертской долине обеспечивавшего левый фланг Сарыкамышской группы.

Генерал Мышлаевский приказал командиру этого корпуса тотчас же, не ожидая результатов боев под Сарыкамышем, отходить всем фронтом корпуса на пограничный хребет Агридаг, а в случае давления турок и далее, отступать в направлении Эривань — Акстафа ^[56].

Наконец, тогда же генерал Мышлаевский делает распоряжение Азербайджанскому отряду генерала Чернозубова немедленно очистить Тавриз и Урмию и отойти к Джульфе.

Командир 4-го Кавказского арм. корпуса, не видя серьезного давления на него со стороны турок ^[57], понимая, что своим отходом он совершенно обнажает левый фланг Сарыкамышской группы и подставляет его под удары турок, решил не выполнять приказа генерала Мышлаевского. Так до конца операции 4-й Кавказский арм. корпус продержался на своих местах, облегчив этим положение левого фланга Сарыкамышской группы и, благодаря этому, не позволив туркам завершить окружение.

Начальник же Азербайджанского отряда, согласно полученного приказания, не вдаваясь в оценку степени спешности его, очистил без всякого давления со стороны турок Тавриз, Урмию и Дильман, которые вскоре и были заняты небольшими частями турок. Азербайджанский отряд сосредоточился в районе Джульфа — Хой. Противник совершенно не производил давления на отряд.

Этот ничем не вызванный отход имел неблагоприятные последствия, особенно политические. Отход создал невыгодные для нас настроения среди малокультурных персов, усмотревших в этом признак нашей слабости; некоторые курдские племена во главе с ханом Симко, нами обласканном еще до войны, перешли на сторону турок. Эмиссары турок доходили на востоке и до шахсевен, пытаясь уговорить их произвести набег в нашем глубоком тылу, в Елисаветпольской губернии, но неудачно: шахсевены, помня тяжелый урок, полученный ими в 1912 г. и клятву, данную ими, не выступать против русских, не поддались уговорам и оставались спокойными.

После Сарыкамышской операции Азербайджанскому отряду пришлось потратить лишние усилия, чтобы боями вернуть утерянные без боев районы, и еще большую работу для приведения в подчинение снова курдских племен.

* * *

15-го декабря, вскоре после отъезда генерала Мышлаевского, генерал Берхман, в соответствии с словесным приказом первого, делает распоряжение об общем отходе войск группы, о чем сообщает генералу Юденичу

Это распоряжение было отдано, по-видимому, под впечатлением отъезда генерала Мышлаевского по тем же причинам, которые вызвали этот отъезд, и проникнуто твердым желанием командира 1-го Кавказского корпуса как можно скорее выполнить соображения генерала Мышлаевского, приводимые выше, об отступлении вглубь русской территории.

Получив известие об отъезде генерала Мышлаевского из района войск группы, которая, таким образом, лишилась руководства командующего армией в трудную минуту, и сообщение генерала Берхмана о его решении немедленно отходить или мимо Сарыкамыша или, что и было только возможно, через Каракурт и Кагызман, командующий 2-м Туркестанским корпусом генерал Юденич тотчас же понял всю гибельность такого решения.

Учитывая всю ответственность положения, создавшегося на Кавказском фронте, — ясно сознавая, что отступление войск группы влечет за собой неминуемую гибель их, так как условия окружения, бездорожье, суровая зима и неизбежный моральный упадок при отходе, — словом, все данные создавшейся обстановки не позволят совершить это отступление планомерно, а отдадут войска группы разгрому по частям, — учитывая все это, генерал Юденич решил всеми силами противиться исполнению приказа генерала Мышлаевского и такого гибельного настойчивого решения генерала Берхмана приводить его в исполнение.

Генерал Юденич полагал жизненно необходимым продолжать решительную борьбу с окружившим противником. Он полагал, что если мы будем отступать, то в конечном счете будем разбиты обязательно; если же будем вести решительный до конца бой, то можем или быть разбиты или победить; то есть в первом случае результат будет обязательно отрицательный, во втором же — может быть и положительный.

Будучи близким свидетелем и участником всего совершенного и находясь все время при генерале Юдениче в качестве его начальника штаба, свидетельствую, что ответственное решение это было принято им без колебания, тотчас же по получении распоряжения об общем отступлении и в полном сознании его необходимости и ответственности.