Чечня рядом. Война глазами женщины - Ольга Алленова Страница 29

Девушки в поющей группе плачут. Среди поющих можно разглядеть актера Петра Маркина, играющего в мюзикле учителя Кораблева, и Катю Гусеву – Катю Татаринову. У них совсем бледные лица. Петр выпрыгнул из окна гримерки через час после захвата. Его встретили сотрудники ФСБ и провели к следователю на допрос. Через полтора часа Петр вместе с остальными сбежавшими вернулся на улицу Мельникова. – Если они требуют митинг, нужен митинг, – говорит Маркин. – Надо привлечь внимание к чеченской проблеме. Надо, чтобы людей отпустили.

В это время организаторы акции сообщают, что Красная площадь оцеплена. Попасть на нее нельзя.

– Они что-то замышляют, – истерически закричала рядом со мной молодая женщина. – Они хотят их штурмовать.

– Не будут штурмовать, успокойтесь, – говорю я женщине.

– Почему после Буденновска и Первомайского я должен им верить? – спрашивает у меня актер Марат. – Раз они не пускают нас на площадь, значит, помочь нам не хотят.

Заплаканные женщины вспоминают, что сказали им их захваченные дети во время утренних звонков. Все они говорили про митинг на Красной площади и про то, что их отпустят. Надежда, мама Миши Филиппова, говорит:

– У них на балконе все хорошо. Они отрывают сиденья от стульев и спят на них.

Эти женщины во время спектакля находились в гримерных, ожидая детей. Когда здание было захвачено, женщины выбрались из окна первого этажа. Сотрудники ФСБ, встретившие их, сказали, что дети этих женщин освобождены и ждут их в штабе. Но в штабе детей не было. С женщин сняли подробные показания и пообещали, что дети вот-вот подъедут. Только через несколько часов женщины поняли, что их обманули и их дети остались в заложниках.

– Сегодня утром Олежка звонил, – говорит мама Олега Сивцова. – Мобильники у них отобрали, выложили в ряд, в определенное время всем дают звонить. Наверное, когда им нужно.

– Они сказали, что завтра начнут расстреливать заложников, если мы не выйдем на площадь! – сказал кто-то в собравшейся перед штабом толпе. Женщины снова заплакали.

Всех позвали в штаб. Вернее, не всех, а только тех, кто в списках.

– Не пойдем, вы хотите нас с улицы убрать, чтобы спокойнее было! – сказали актеры. – Не пускаете нас на площадь – вернемся на старое место.

И актеры отправились назад, поближе к Мельникова, 7.

Неожиданно из-за оцепления вышла группа чиновников во главе с вице-премьером Валентиной Матвиенко и отправилась прямиком в штаб.

Люди бросились вслед за чиновницей. У входа стало тесно. Милиционеры, не успевая проверять фамилии входящих, загородили вход: «По очереди!» Журналистов оттесняли назад.

– Фамилия? – спросил у меня милиционер.

– Это наша, она с нами, – схватили меня за руку женщины. И мы пошли в зал.

Валентина Матвиенко почему-то назвала собравшихся коллегами. Сначала мне показалось, что я ослышалась. Но вице-премьер повторилась. Наверное, это единственное слово, с которым госпожа Матвиенко смогла обратиться к людям. Не господами же их называть. Вице-премьер выразила сочувствие людям и сказала, что ситуация находится «на постоянном контроле у президента». Президент создал специальный штаб, который принимает все возможные меры, чтобы сохранить жизни людей. Ведутся консультации с зарубежными специалистами. В результате этой работы освобождены еще восемь детей. Обстановка внутри здания нормальная. Доставить питание террористы не разрешают. Любое нагнетание ситуации, ажиотаж, требования митинга на Красной площади не помогут. Бандиты только на это и рассчитывают.