1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов Страница 29

Утром 9 января Гапон во главе 50-тысячной толпы двинулся в направлении Зимнего дворца. Другие рабочие шли в центр города от своих отделов, намереваясь соединиться на Дворцовой площади. Всего в шествии участвовало 300 тысяч человек! Такого в истории России еще никогда не было. В последний момент Гапон для пущей уверенности решил придать процессии характер крестного хода. Не посмеют же они в крестный ход палить?! Из ближайшей часовни были взяты четыре хоругви, несколько икон, которые понесли перед толпой. Кроме того, рабочие несли портреты царя и огромный белый флаг с надписью: «Солдаты! Не стреляйте в народ!»

Когда толпа приблизилась к Нарвской заставе, ее атаковал отряд кавалерии. Кое-кто наивно думал, что под воздействием этого «блицкрига» рабочие испугаются и разбегутся. Но не тут-то было. Григорий Гапон закричал: «Вперед, товарищи! Или смерть, или свобода!» После чего огромная толпа сомкнула ряды и продолжала шествие. «Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных общеполицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу», – говорилось потом в докладе правительству.

Когда шествие от Нарвской заставы подошло к обводному каналу, путь ему преградила цепь солдат. Однако толпа, несмотря на предупреждения, двинулась вперед. Солдаты были в ужасе, увидев отчаянные и одновременно одухотворенные лица людей, которые шли, словно зомби, управляемые неведомой силой. По цепи прокатился ропот и ужас. Может, опустить ружья и отступить… Поворотный момент истории!

Но командиры после некоторых колебаний скомандовали дать холостой залп. После выстрелов ряды рабочих дрогнули, но Гапон и другие лидеры движения с пением двинулись дальше и увлекли за собой толпу. И тогда был дан настоящий залп. Причем стреляли прицельно. Первыми же выстрелами были убиты ближайшие соратники Гапона – рабочий Иван Васильев и телохранитель М. Филиппов, шедшие рядом с ним. Сам вождь трудящихся получил легкое ранение в руку и был повален на землю общим напором толпы. После нескольких залпов задние ряды обратились в бегство.

На Шлиссельбургском тракте, на Васильевском острове и Выборгской стороне происходило то же самое. Демонстранты доходили до кордона войск, отказывались разойтись, не отступали при холостых залпах и рассеивались, когда солдаты открывали огонь. Отдельные группы рабочих все же смогли проникнуть на Невский проспект и в окрестности Зимнего дворца обходными путями, там тоже несколько раз возникала стрельба. Позднее официальные данные назвали в числе жертв 130 убитых и сотни раненых, но народная молва, а главное, зарубежные СМИ тотчас приумножили это количество во много раз. Но дело, собственно, было не в числе убитых, а в самом факте, который уже никогда нельзя было смыть. Русский царь стрелял в рабочих, которые шли к нему мирным шествием, с петицией с мольбой о помощи! Этот день навсегда вошел в историю под названием Кровавого воскресенья.

И хотя Гапон, на первый взгляд, не достиг своих целей, на самом деле брошенный им в самодержавие камень вызвал такие волны, которые уже вскоре едва не утопили его. Без сомнения, 9 января 1905 года навсегда разделило Россию на «до» и «после». И заслуга «второго Христа» в этом была велика.

В последнее время стал активно культивироваться миф, что революция началась на «японские деньги». Суть байки проста. Якобы, несмотря на поражения первого года войны, Россия к началу 1905 года только «усилилась», наладила снабжение и поставки вооружений на Дальний Восток. Посему рано или поздно чаша весов почему-то должна была непременно склониться в ее пользу. Эдакое перетягивание каната, когда одна сторона за счет внезапности поначалу чуть не повалила противника и не вырвала канат, но тот все же удержал его и постепенно, напрягая все силы, тянул в свою сторону.

Возник этот миф на самом деле довольно давно. «Время работало в пользу России, на втором году войны должен был сказаться ее более мощный организм, более мощный и в военном и в финансовом отношении, – писал еще в 1939 году царский историограф Ольденбург. – Только диверсия в тылу русской армии, только внутренние волнения в России могли предотвратить такой исход войны… Внутренние волнения в России были необходимы Японии как воздух» ^[18].

Также сторонникам теории о «ноже в спину» хочется задать встречный вопрос. Почему в самой Японии, которая тоже переживала непростые времена из-за войны и где рабочие и крестьяне также жили не в самых прекрасных условиях, революция не началась? И почему царское правительство не дало денег японским революционерам на свержение императора? Тем более, как утверждается, финансово все обстояло неплохо, а «организм» был сильнее японского.

Кроме того, сам факт каких-то разоблаченных революционных инвестиций вовсе не доказывает, что революция в целом делалась именно на эти деньги. И что именно за эти «гонорары» шли на демонстрации толпы голодных рабочих. Тот же Ольденбург, поклонник царя, справедливо отмечал: «Неверно было бы утверждать, что революцию делали за иностранные деньги. Люди, отдавшие все свои силы делу революции, готовые отдать за нее жизнь, делали это не ради получения денег от кого бы то ни было. Но в известной степени революция делалась на иностранные деньги: внутренние враги русской власти (вернее, часть их) не отказывалась от помощи ее внешних врагов».

Следует также напомнить, что теория «ножа в спину», воткнутого в «побеждающую» (или вскоре должную победить) страну, была придумана Адольфом Гитлером. Так он объяснял позорное поражение Германии в Первой мировой войне. Потом, в бытность фюрером, он сделал все, чтобы этот самый «нож в спину» не повторился, и в итоге Германия, теперь уже сражавшаяся «до конца», потерпела еще более позорное, полное поражение.

Есть и еще один немаловажный аспект в вопросе «революционных» денег. Большинство историков указывают исключительно «подлые» и «разрушительные» мотивы и цели, по которым восставшим оказывалась финансовая помощь. Мол, все хотели «ослабить Россию», «взорвать страну изнутри» и добиться ее поражения. В действительности те же американские миллионеры перечисляли пожертвования финским повстанцам, так как просто хотели поддержать борьбу угнетенного народа за свободу и независимость. Британские круги, начитавшись в газетах об ужасах Кровавого воскресенья, полагали, что помогают русскому народу бороться за свои права и против кровавой деспотии царя.