Войны Роз. История. Мифология. Историография - Елена Браун Страница 29

Итак, джентри полагали требования участников восстания Джека Кэда справедливыми. Теперь попробуем выяснить, как они относились к самому выступлению.

В архиве Пастонов есть достаточно любопытный документ, который позволяет взглянуть на восстание Джека Кэда изнутри, глазами одного из его невольных участников. Это письмо кентского джентри Джона Пейна к Джону Пастону, в котором тот описывает свою роль в этих событиях. Думается, имеет смысл пересказать содержание указанного письма. Само восстание Джон Пейн характеризует следующим образом: «общины Кента пришли в ярость». Пейн был послан к восставшим своим покровителем — Джоном Фастольфом — чтобы узнать их требования. Переговоры не удались, потому что сам Джон Пейн «пришел в ярость», он был схвачен, приведен к Джеку Кэду, провозглашен предателем и приговорен к смертной казни. В этот момент появились его «друзья», то есть несколько джентри, принадлежавших к тому же «дружескому союзу», во главе отряда солдат. Они пообещали напасть на силы Кэда, если Джону Пейну не сохранят жизнь. В результате Пейну вручили письменные требования восставших, которые он должен был отнести своему господину — лорду Фастольфу. Джек Кэд требовал, чтобы лорд Фастольф распустил собранный им отряд солдат, служивших ему еще во время Столетней войны, и не оказывал его войскам сопротивления. Лорд Фастольф счел за благо подчиниться и уехал в Вестминстер, где в это время находился король. Джон Пейн же был оставлен в замке Джона Фастольфа. Благодаря его усилиям замок был не сожжен, а только разграблен, что Пейн подчеркивал, как свою особую заслугу. Самого Пейна заставили присоединиться к войскам Кэда и участвовать в сражении у Лондонского моста ^[59], где он был ранен. За участие в битве последовали санкции уже официальных властей — семья Пейна была выселена из дома, все их движимое и недвижимое имущество конфисковано. Только обращение непосредственно к королю и личное вмешательство лорда Фастольфа позволило родственникам Джона Пейна получить прощение, т.е. возвратить их земли. Для самого Джона Пейна неприятности продолжались до 1465 г.

Джона Пейна ни в малейшей степени не интересовали ни требования восставших, ни причины их выступления. Он воспринимал волнения как опасную смуту, в которую он оказался вовлечен в силу несчастного стечения обстоятельств. Цель мистера Пейна была крайне простой — сохранить собственную жизнь, и, по возможности, — свое имущество, а также имущество покровительствующего ему лорда. Задача «друзей» Джона Пейна также была очевидной — сохранить жизнь своего сторонника. Опытный солдат и влиятельный дворянин — Джон Фастольф — также предпочел, по зрелому размышлению, предоставить разбираться с восставшими королевским войскам. Эта оценка во многом близка к той, которую дает восстанию Джека Кэда Лондонская хроника: «Джек Кэд и его люди выдвинули множество требований, и говорили, что общины Кента сильно обижены, но главной целью кентцев был грабеж». Думается, что представление о восстании Кэда как об опасных беспорядках, которые необходимо как можно скорее прекратить, было характерно для большинства современников.

Возвращаясь к анализу политической ситуации в графствах, стоит еще раз отметить, что переход к насильственным методам разрешения земельных споров по времени совпал с восстанием Джека Кэда. Восставшие жгли и грабили замки, они овладели Лондоном после сражения на Лондонском мосту, убили несколько влиятельных сановников, в том числе лорда-казначея Англии лорда Сэя, и шерифа Кента. Эти события не могли не оказать влияния на политическую обстановку в Англии. К осени 1450 г. относится письмо Маргарет Пастон, в котором она просит своего мужа держать в доме побольше оружия и выходить только в сопровождении нескольких надежных вооруженных людей. Это означает, что возможным стал не только захват спорного имущества, но и убийство его владельца. Следует заметить, что в 1450 г. в переписке Пастонов упоминается лишь о возможности такого убийства, то есть об угрозах противников, вооружении слуг, укреплении домов и т.п. Фактически были сделаны все приготовления к ведению военных действий, но до открытого противостояния вооруженных отрядов дело не доходило.

По-видимому, толчком к началу локальных войн послужили события общенационального значения. В 1450–1452 гг. политические трения между партиями Йорков и Ланкастеров постепенно нарастали, пока в феврале 1452 г., Ричард Йорк не выдвинул требование наказать его врагов (в частности, герцога Сомерсета) как государственных изменников и передать ему их полномочия. В качестве основного аргумента Ричард Йорк собрал армию, приблизительно равную по численности королевским войскам. Британский исследователь Э. Гудман предлагает считать противостояние войск герцога Йорка и королевской армии началом Войн Роз.

Лондонская хроника так описывает эти события: «В этот год в 14-й день февраля король и его лорды отправились в Уэльс, чтобы встретиться с герцогом Йорком, который возвращался из Ирландии. Но когда герцог Йорк услышал, что король едет, он избрал другой путь, и таким образом прибыл в Лондон. Но он покинул Лондон и прошел через Кингстонский мост, и пришел в Кент и недалеко от Брента стал лагерем. И с ним были герцог Девоншира и лорд Кобхем. И король и его люди пришли в ярость. Затем к герцогу Йорку послали епископа Винчестера, герцогов Солсбери и Уорвика; и было достигнуто соглашение, что герцог Сомерсет должен ответить за свои действия по тем статьям (обвинениям), которые против него выдвинет герцог Йорк».

Сам факт набора двух армий, пусть даже не вступивших в сражение, несомненно, явился шоком для современников. Теперь военные действия могли развернуться не за морем, а, может быть, совсем рядом с их домом, что означало возможность испытать на себе все ужасы войны.

Несмотря на то, что армии герцога и короля не перешли к открытым военным действиям, в графствах этот шаг был сделан. По-видимому, выступление йоркистов и удовлетворение их требований легитимизовало возможность вооруженного разрешения любого конфликта.

В частности, ситуация в Норфолке 1452 г. стала чрезвычайно напряженной. В семейном архиве Пастонов содержится довольно любопытный документ, представляющий собой перечень преступлений, совершенных в Норфолке бандой под предводительством одного из дворян. В этом документе перечислены: убийство на пороге церкви двух слуг епископа Нориджа; нападение на Джона Пастона (также с целью убийства); захват заложника для того, чтобы его родственники отказались от судебного преследования; несколько разбойных нападений; угон скота; насильственный захват манора и нескольких домов. В данном случае речь идет о том, что члены одного из «дружеских союзов» Норфолка, к которому принадлежал и шериф графства, сводили счеты со своими противниками.

В начале 50-х гг. XV в. официальное правосудие в Норфолке фактически бездействовало. Шериф сам был членом одной из враждовавших группировок, а специально созданная комиссия королевских судей не предпринимала никаких действий. В качестве доказательства можно привести следующий факт — петиция, адресованная судебной комиссии и перечислявшая нарушения закона «друзьями» шерифа, не была подписана. Скорее всего, анонимность объясняется страхом перед местью перечисленных в этом документе лиц.