Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин Страница 29

В политической области целью МПЛА было «установление народной власти» путем создания комитетов в деревнях и городских кварталах. В то же время душ Сантуш критиковал «позицию некоторых левацких групп, некоторые маоистские тенденции», приверженцы которых не понимали «реальностей революции», но имели некоторое влияние в ангольских СМИ. Говорил он и о сложных экономических проблемах, вызванных во многом отъездом из страны португальских специалистов [298].

Ангольский министр был доволен успехами в дипломатической области. Число стран, признавших НРА, увеличивалось, и было ясно, что вскоре в Африке их будет большинство. Левые и центристы в Финляндии выступали за признание МПЛА, но правительство затягивало принятие решения по этому вопросу. В Швеции его беседы также проходили «в обстановке взаимопонимания». Признание задерживалось и там (оно произошло только 18 февраля), но душ Сантуш надеялся, что ожидаемый прием Анголы в ОАЕ окажет большое влияние на подход Скандинавских и других европейских стран.

Нужно отметить, что, несмотря на задержку с признанием, в целом позиция Швеции была благоприятной для МПЛА. Так, 4 февраля 1976 г., в 15-ю годовщину восстания в Луанде Улаф Пальме опубликовал в ведущей газете «Дагенс Нюхетер» статью под заголовком: «Война в Анголе. Продолжение освободительной борьбы». Он писал: «Важно помнить, что война в Анголе ведется не между “свободным миром” и “коммунизмом”, что ее не следует рассматривать с предубеждением на основе клише холодной войны или с точки зрения конфликта между сверхдержавами». Это, однако, не помешало ему критически отнестись к «массивной военной поддержке» МПЛА со стороны Советского Союза [299].

Среди вопросов, обсуждавшихся нами с душ Сантушем, была подготовка международной конференции солидарности с Анголой в начале февраля. Он высказывался за широкое участие в ней «более или менее прогрессивных людей», особенно из стран Запада [300]. В свою очередь А. С. Дзасохов, который вскоре возглавил советскую делегацию на эту конференцию, выразил надежду, что африканские политические организации, включая некоторые правящие партии, займут более определенные позиции в поддержку МПЛА, чем правительства их стран [301].

Эта конференция, организованная ОСНАА при содействии СКССАА и Комитета солидарности ГДР, была весьма успешной. В ней участвовала 81 зарубежная делегация, и руководство МПЛА назвало ее «одной из наших величайших побед» [302]. Действительно, вслед за ее проведением «полоса признаний» стала быстро расширяться, и к 20 февраля 1976 г. НРА признало уже 40 африканских государств, хотя основной причиной этого были, конечно, успехи на поле боя.

Для Москвы в то время особую ценность представляла критика действий Пекина, звучавшая на конференции. Его негативная роль была отражена в принятой резолюции, да и сам Нето в своей речи отметил, что только одна социалистическая страна оставалась в «неестественном союзе [с врагами Анголы]» [303].

Ситуация с пребыванием на конференции советской делегации была непростой. Много лет спустя А. С. Дзасохов описывал ее так: «Резидент КГБ предупредил меня о возможной попытке захвата – меня и главы кубинской делегации…

Как только стало известно, что за мной идет “охота”, чтобы меня ликвидировать или захватить, то ни на завтраке, ни на обеде, ни в промежутках между ними из членов советской делегации я больше никого рядом с собой не увидел, кроме Ивана Плахина – генерала ГРУ и Викентия Матвеева – политического обозревателя газеты “Известия”. Все остальные члены делегации ко мне близко уже не подходили. Они думали так: не ровен час – захватят Дзасохова, и нас в придачу. А Плахин Иван, по-моему, Федорович [Федотович], настолько открытой русской души человек, что он от меня больше не отходил. И делал это ненавязчиво, нешумно, без пафоса и сантиментов. А потом я еще узнал, что он был одним из подчиненных Хаджи Мамсурова [304]по военной контрразведке» [305].

Позднее в том же месяце в Москву прибыли зарубежные гости XXIV съезда КПСС. Среди них была и делегация МПЛА, и ее состав заслуживает особого внимания. Приглашение было направлено высшему руководству МПЛА, но понятно, что, в условиях войны А. Нето не мог выехать из страны, и делегацию возглавил Алвеш Батиста (более известный как Ниту Алвеш), член Политбюро и министр внутренней администрации, который вскоре сыграл драматическую роль в истории своей страны и ее отношений с СССР.

В годы освободительной борьбы Алвеш действовал внутри страны и практически не был известен в Москве, но как представителю борющейся Анголы ему, конечно, был оказан исключительно теплый прием. На беседе в Комитете солидарности он говорил, в частности, о новом законе о «народной власти», формирующихся новых структурах на разных уровнях, о «начале периода перехода к строительству социализма» [306]. По его словам, МПЛА стремилось «использовать законы диалектического и исторического материализма» при создании социалистической экономики, развивая кооперацию и максимально ограничивая при этом «тенденции к созданию частного сектора». Он надеялся, что с созданием системы изучения марксизма-ленинизма «постепенно, за десять лет трайбализм исчезнет в Анголе» [307]. На съезде он завершил свое выступление словами «Да здравствует мировой социализм!» [308].