Николай 2. Расстрелянная корона. Книга 2 - Александр Тамоников Страница 29

2 сентября первым в клинику приехал штабс-капитан Есаулов, за ним – министр финансов. Он застал Столыпина в бодром состоянии, но заметил, что это дается премьер-министру тяжело.

Петр Аркадьевич передал адъютанту ключи от портфеля, которые всегда носил с собой. Он попросил разобрать бумаги, хранившиеся в нем, и доложить о самых важных государю в назначенное время – четыре часа того же дня. Затем Столыпин пожелал увидеть генерала Курлова и побеседовать с ним наедине. Коковцев сумел отговорить его и спросил, не хочет ли Петр Аркадьевич, чтобы о случившемся было сообщено Ольге Борисовне, супруге премьера.

Столыпин согласился. Адъютант вскоре отправил телеграмму.

В исполнение обязанностей председателя Совета министров вступил В. Н. Коковцев. Подполковник Кулябко, едва отошедший от страшного потрясения, доложил ему, что киевляне узнали, что на Столыпина покушался еврей. В городе начались сильные волнения, готовые перерасти в кровавый погром.

Коковцев связался с генералом Треповым, дабы согласовать действия полиции и войск гарнизона по предотвращению погрома. Оказалось, что войска уже ушли на маневры, а полиции и жандармов недостаточно. Пришлось обращаться к помощнику командующего войсками генералу барону Зальцу. Надо отдать ему должное, тот действовал быстро. К семи часам утра в город вошли три казачьих полка, отозванные с учений. Их появление успокоило обстановку.

В двенадцать часов дня в Михайловском соборе состоялось молебствие об исцелении Столыпина.

3 сентября клинику доктора Маковского посетил государь. Столыпина он не видел. Император знал, что Петр Аркадьевич часто терял сознание и бредил, но выразил уверенность, что крепкий организм премьер-министра справится с ранением. Тем более что доктор Боткин утверждал, будто серьезной опасности нет. Вечером Николай уехал на маневры.

Утром 4 сентября приехала Ольга Борисовна. Коковцев встретил ее на вокзале и доставил в клинику.

Состояние Столыпина ухудшалось с каждой минутой. Угасла последняя надежда на благополучный исход. Во второй половине дня всем стало ясно, что минуты Петра Аркадьевича сочтены. 5 сентября около шести вечера он впал в забытье и в 22 часа 12 минут скончался.

Коковцев тут же послал телеграмму императору, который принял решение вернуться в Киев.

В 6 часов утра 6 сентября Коковцев прибыл на пароходную пристань для встречи государя. Там же были граф Бенкендорф и генерал Трепов. Вскоре подошел пароход. Николай принял исполняющего обязанности председателя Совета министров на палубе, выслушал доклад и сказал, что едет поклониться праху Столыпина.

В клинике его встретил доктор Маковский и проводил в большую комнату, где лежало тело Столыпина. У изголовья покойного сидела Ольга Борисовна. Она поднялась, увидев государя. Николай принес ей свои соболезнования.

Подойдя к телу, император почувствовал легкий озноб. Он неожиданно и ясно вспомнил случай в Петербурге, когда после аудиенции Столыпин покинул кабинет и туда сразу же вошел Распутин.

Старец указал на закрывавшиеся двери:

– Сильный человек, но не жилец.

– Отчего? – спросил государь.

– Смерть за ним по пятам идет, недолго ему жить осталось. Жаль.

– Тебе что-то известно, Григорий?

– Все, что известно, я уже сказал.

Тогда император не придал особого значения словам Распутина. Вспомнил сейчас, когда пророчество сбылось. Оттого и почувствовал озноб.

Николай долго молился, потом что-то тихо сказал вдове и вышел из комнаты.

Барон Фредерикс сказал государю:

– Петр Аркадьевич знал, что его убьют.

– Почему вы так думаете?

– Сегодня было вскрыто его завещание, написанное задолго до смерти.

– И что в нем?

– В самом начале весьма странная фраза: «Я хочу быть погребенным там, где меня убьют». Заметьте, ваше величество, не «умру», а «убьют».

– Да… – протянул император. – Похоже, вы правы. Его смерть предрекал и Распутин.

На следующий день император официально предложил Коковцеву пост председателя Совета министров. Владимир Николаевич согласился.

Согласно завещанию, Петр Аркадьевич 9 сентября 1911 года был погребен в Киево-Печерской лавре. Через год, 6 октября 1912 года, на Крещатике в торжественной обстановке был открыт памятник Столыпину.

Для расследования дела об убийстве распоряжением императора была назначена специальная комиссия, которую возглавил сенатор Максимилиан Иванович Трусевич. В начале 1912 года результаты ее работы были переданы в Государственный совет. В докладе указывалось, что в смерти Столыпина виновны Курлов, Веригин, Спиридович и Кулябко. Бездействие названных лиц привело к трагедии.

Ведение следствия было поручено сенатору Шульгину. Оно продолжалось почти год и в начале 1913 года по велению императора было прекращено. Доказать, что Курлов, Веригин, Спиридович и Кулябко виновны в преступном бездействии, не удалось.

Богров прожил дольше Столыпина всего на неделю. На допросах он вел себя спокойно, признавался в приверженности к анархизму, а также в том, что покушение подготовил и осуществил в одиночку. Эсеры так и не взяли на себя ответственность за убийство.

9 сентября состоялось закрытое заседание Киевского военно-окружного суда. От адвоката Богров отказался. Процесс продолжался три часа. Богрову вынесли приговор – смертная казнь через повешение. Террорист не стал обжаловать его и подавать прошение о помиловании. 12 сентября в четыре часа утра приговор был приведен в исполнение.

Весной 1912 года всю Россию взволновали трагические события, произошедшие в Восточной Сибири, на золотых приисках в бассейне реки Лена. Там трудилось несколько тысяч рабочих. Из-за невыносимых условий жизни они начали забастовку.

Администрация и полиция вследствие своей малочисленности не смогли навести порядок. Рабочие фактически стали хозяевами приисков.

В район забастовки был направлен военный отряд. Рабочие, охваченные крайним возбуждением, выступили против него. 4 апреля произошло столкновение пятитысячной толпы с солдатами, которые открыли огонь. В результате две сотни рабочих было убито, столько же ранено.

Вести о кровавом событии, как это всегда бывало в России, мгновенно облетели страну и произвели сильное впечатление на общество. Количество жертв, тяжелейшие условия труда – все это вызвало негодование в обществе.

По всей России на фабриках и заводах начались забастовки протеста. В городах проходили демонстрации.

Новый председатель Совета министров В. Н. Коковцев выступил в Думе с заявлением примирительного характера, обещал отправить на Ленские прииски компетентного человека для проведения всеобъемлющего расследования. Император возложил эту миссию на бывшего министра юстиции С. С. Манухина, который пользовался всеобщим доверием. Тот справился с поставленной задачей, забастовки пошли на убыль.