Проклятие России. Разруха в головах? - Андрей Раев Страница 29

Всякие законы, включая законы либерализма, выполняются только в тех условиях, которые были справедливы в момент открытия законов. Можно распространить их и на другие условия, но это уже будет натяжкой. Именно поэтому марксизм является наиболее действенным в центральной Европе, а либерализм — в англо-саксонском мире. Но и Маркс, и Адам Смит имели дело с национальными экономиками. Глобальной экономики ещё не существовало. Во времена Кейнса она уже была. Но сам Кейнс интересовался ею мало, ориентируясь на экономику США. Последующие экономисты интересовались тоже только национальной экономикой или экономикой развитых стран, ведь там жили заказчики их теорий. «Экономический человек» Адама Смита нуждается в том, чтобы государство следило за правилами игры, но сам он государство не разрушает. Сильные, умелые, находчивые и трудолюбивые побеждают слабых. Но они здесь же расширяют производство и здесь же платят налоги. Об этом нигде не говорится, но это подразумевается. А на эти налоги государство содержит армию и полицию, поддерживает науку и здравоохранение, врачует социальные язвы. А что будет, если «налогоплательщики» окажутся за пределами страны?

Вот в развивающейся стране образуется мощная экспортная отрасль. Неважно, бананы это, нефть или газ. Важно, что на мировом рынке этот товар — в дефиците. Образуются большие доходы от экспорта в конвертируемой валюте. Производители хотят валюту потратить. Для этого им первоначально нужна местная валюта, которой начинает не хватать и курс которой начинает расти. А прочее производство расти не успевает. Рост курса валюты будет продолжаться до тех пор, пока экспорт не сравняется с импортом. И по мере того, как курс растёт, производство всех товаров, не относящихся к экспортной отрасли, становится нерентабельным. Импортные товары оказываются дешевле. Национальные производители постепенно разоряются. Либеральная парадигма не работает, по крайней мере по двум причинам:

1. Национальные производители разоряются не потому, что слабые, а потому, что обменный курс валюты завышен настолько, что выгоднее покупать за границей, а не производить здесь.

2. Победители в этой «конкуренции» расширяют производство и платят налоги за границей, поэтому государство лишается возможности эффективно выполнять свои функции.

Обменный курс не стабилизируется, а начинает уменьшаться, поскольку разорение продолжается. Он сравнивается с исходным и падает дальше, но уже на гораздо меньших уровнях национального производства и потребления. Ну а когда цена на экспортный товар падает в разы (какой фрукт у нас дешевле банана?), то глобальный рынок получает возможность сплясать очередную жизнерадостную пляску на костях очередной жертвы. В художественной литературе есть отличное описание этой ситуации в романе Г.Г. Маркеса «Сто лет одиночества». Руины города Макондо служат отличной иллюстрацией к тому, что свободный рынок непременно сделает с любой монокультурной развивающейся страной, которая поверит в принципы глобального свободного рынка.

Поэтому не стоит упрекать Центробанк в том, что он поддерживает искусственно заниженный курс национальной валюты. Это неправда. Он просто препятствует его искусственному завышению.

Поэтому не стоит упрекать Кудрина в том, что он нефтедоллары складирует за границей. Деньги эти отравлены. Кудрин лишь блокирует курс развития России по пути «банановой республики», т. е. действует исключительно в национальных интересах (всех, и бедных, и богатых).

На самом же Западе либеральный капитализм стал таять ещё в 1890 году с принятием в США закона Шермана. Затем ещё было принудительное расчленение Стандарт Ойл в 1907 году. А с новым курсом Франклина Рузвельта в 1930-х годах он действительно приказал долго жить, превратившись, конечно, не в коммунизм, а в регулируемый рынок. Однако в 70-х годах покойник стал понемногу оживать. Особенно в воображении неолибералов. Переход в информационную фазу развития привёл к тому, что бизнес взял на себя многие контролирующие функции, ранее выполнявшиеся государствами. Без ежегодного аудита не выживет ни одно частное предприятие. Его лишат кредита и вообще перестанут с ним иметь дело. Глобализация обострила конкуренцию. Многие контролирующие функции государств стали временно реально не нужны. Да и национальному государству очень сложно контролировать интернациональный бизнес. Неолибералы ожили. И тут ещё стали возникать новые рынки: персональных компьютеров, компьютерных программ, Интернета, мобильников. В контроле эти рынки не нуждались и бурно росли сами. Кстати, в следующие 30 лет появление каких-либо новых рынков не прогнозируется. Совсем ожили неолибералы, хотя их заслуги во всём этом не было никакой. И тут — новые подарки в 1985! Обрушение цен на нефть и подарки Горбачёва. После гибели СССР в 1991 вера неолибералов во всемогущество своей доктрины стала безграничной. Понимаете, если я стал правителем, и многолетняя засуха прекратилась, как не поверить, что это потому, что я угоден Богу? Особенно, если я не слишком умён? Перепутать «случилось при мне» и «случилось благодаря мне» так просто и приятно.