Подарок крестного - Марина Александрова Страница 29

– Сослал бы тебя государь в дальний монастырь, кабы не сказал я, что ребеночка ты ждешь…

Анастасия смутилась – на больную мозоль наступил Михаил, давно уж сетовала она, что не дал Бог детишек.

– … Коли не порадуешь ты меня радостной вестью, придется тебе с подушкой ходить, а подойдет время родов, привезу ребеночка только родившегося – мало ли их, брошенных, да сиротами оставшихся. Надумал я после сказать Ивану Васильевичу, что, мол, потеряла ты ребеночка, так ведь не смилуется тогда государь – велит, как выздоровеешь, в монастырь отправляться.

Растерянно смотрела Анастасия на мужа – ей-то казалось, что самое себя не знает она лучше, чем Михаила. Хитрая баба, и та лучше не смогла бы выпутаться из подобной истории. Странно, конечно, что ей молодой, здоровой да при живом муже придется воспитывать чужого ребенка. Не так она представляла свою семейную жизнь, но деваться было некуда – тысячу раз еще должна была благодарить Михаила, что не бросил в трудную минуту, шкурой своей рисковал, не побоявшись гнева государева.

– За челядь не беспокойся, свои даже ежели заподозрят что, не выдадут, – продолжал Михаил, – но чтоб не было разговоров лишних, будем все в тайне держать. К сроку родов привезу я своих людей, а после увезу – никто и знать ничего не будет. Коли спросит кто, почему местных повитух не позвали, скажем, что мать твоя родами умерла, вот и тревожно – самых лучших решили отыскать. И кормилку младенчику сыщем…

Все больше дивясь сообразительности мужа, Настасья молчала.

– Что приуныла, Настенька? – по иному поняв молчание жены, решил поддержать ее Михаил. – Будут у нас и свои детки, погоди немножко. А что чужого воспитывать придется… так ведь и я – не родная кровь покойному деду твоему, но оттого не меньше любил меня боярин Василий.

– Да разве ж я потому беспокоюсь! Горько мне, что столько хлопот я тебе доставила, Мишенька, не так хотела я тебя встретить. А за ребеночка не беспокойся: как родного любить его буду. Да может, оно и к лучшему – вдруг так и не пошлет нам Бог детишек…

Как решили, так и сделали, и вскоре по терему разнеслась долгожданная весть. Вдвойне радовалась челядь за своих молодых хозяев: за то, что мирно закончилась история с государыней, да что будут у Анастасии с Михаилом детки.

Государыня в скором времени поправилась окончательно. Позже в разговоре с царственным супругом пыталась она вступиться за свою подопечную, на что Иоанн ответил, что, дескать, нечего за нее переживать, о себе бы побеспокоилась. По его речам Анастасия догадалась, что по какой-то причине не покарал он боярыню, но расспрашивать боле не стала.

Однако недолго пришлось наслаждаться Михаилу тихим семейным счастьем: не успела еще рать отдохнуть, как пришла в Москву весть о замысле хана Саип-Гирея идти на Россию. В ответ государевы войска немедля должны были двинуться к границам.

Михаил забеспокоился: хотя за сборами да в походе позабыть мог государь, что ожидают они с Настасьей ребеночка, но рано или поздно все едино, поинтересуется. Одному Господу известно, насколько затянется поход, а срок родов выйдет у Настасьи только через два месяца. Хотелось Михаилу самому уладить дело, однако ж, видимо, придется кого-то впутывать. Одного за другим перебирал Михаил и челядинцев, и бояр знакомых, но никому не решался доверить тайну, грозившую монастырем его супруге и, скорее всего, головой самому Михаилу.

Дело решилось само собой: не пришлось в этот раз Михаилу в поход с государем отправляться, другое поручил ему Иван Васильевич. Даже не успев ничего придумать, спешным делом отбыл он в Новгород. Но, прикинув, что быстро управится, предупредил Настасью о скором своем возвращении.

Видимо, непонятным образом чувствовал Иоанн, что не в этот раз покорится неприятель: через месяц возвратился в Москву, ибо осень наступала, а врага все не было. Зимой, правда, объявились другие разбойники – ногайские мурзы, но были изгнаны, кои взяты в плен, а остальных истребил жестокий российский холод.