Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - Лионель Данстервилль Страница 29

Примерно в это время почти полностью прекратилась постоянная ночная стрельба, которая велась в целях нашего устрашения. Она никогда не представляла особой опасности, поскольку выстрелы всегда оказывались не прицельными, за исключением одного или двух, которые попали в мое бунгало, но даже не разбили оконное стекло.

24 апреля прибыл эскадрон 14-го Гусарского полка под командованием капитана Поупа.

Теперь стало легче добывать припасы, и капитан Кэмпбелл, офицер снабжения, доложил, что наши запасы достигли такой величины, что перспектива дальнейшего кризиса казалась весьма отдаленной. Даже если припасы не всегда оказывались легко доступными, мы знали, где находятся скрытые запасы пшеницы, и требовались только войска, чтобы заставить торговцев отпускать их по справедливой цене. Таким образом, за исключением бекона и варенья — части нашего рациона, — мы могли гарантированно и без труда прокормить значительное количество войск.

Как только на нижних горах стал таять снег, я отправил небольшой отряд под командованием капитана Хупера осмотреть и доложить о состоянии дороги через Асадабадский перевал. Отряд состоял из трех офицеров и двух водителей, и, выполняя свою разведывательную задачу, они ввязались в мелкую боевую операцию. На полпути вверх по перевалу выяснилось, что машины не могут двигаться дальше, и было приказано остановиться, чтобы группа могла осмотреть дорогу пешком. В этом месте им встретился спускающийся караван вьючных ослов, хозяева которого пожаловались, что их только что ограбили воры, укрывшиеся в соседней деревне. А так как из этих ближайших к дороге деревень требовалось вербовать рабочую силу для улучшения дорог, капитан Хупер решил осведомиться о перспективах привлечения отсюда бригад чернорабочих и с этой целью, оставив одного человека присматривать за машинами, двинулся со своим небольшим отрядом в сторону деревни, одновременно ожидая столкнуться с бандой грабителей.

Если бы разбойники вели себя тихо, ничего бы и не случилось, но при виде приближающегося маленького отряда чувство вины за совершенное ими преступление заставило их решиться на бегство. Они выскочили из дома на окраине деревни и бросились в сторону гор, преследуемые всеми жителями деревни и ограбленными купцами, которые догнали их, от души поколотили и вернули украденное имущество.

Самое забавное во всем этом то, что сельские жители и купцы добились своего при всего лишь моральной поддержке пары человек с винтовками, с чем могли бы справиться и без них, — вот вам еще один пример результата отсутствия лидерства.

В обязанности капитана Хупера не входило вмешиваться в дела подобного рода, поскольку полицейские функции в Персии не входили в наши обязанности, но движение в направлении разбойничьей шайки совпадало с оправданным маршем в сторону деревни ради других целей. А осознание собственной вины бандитов решило все остальное.

21 апреля настоящий приход весны ознаменовался появлением первых цветов на фруктовых деревьях, и мы с радостью почувствовали, что пришла пора прощаться со снегом. Через два дня из Баку прибыл армянский врач, который привез предложения Армянского национального совета относительно возможностей нашей помощи в наведении порядка в этой части мира.

Большевистское правительство, под предводительством армянина по имени Шаумян, все еще находилось у власти, но у части народа росло чувство враждебности к ним, и их влияние явно шло на убыль. В связи с разоружением прибывших в Баку войск из Персии в марте вспыхнули серьезные беспорядки, завязались уличные бои и большое количество ценных зданий в азербайджанском квартале оказалось разрушено армянскими войсками. Результатом этого, естественно, стало обострение уже существовавшей вражды между азербайджанцами и армянами и, в случае окончательного взятия турками Баку, превращение бедственного положения последних в крайне незавидное. Британский консул, мистер Макдоннелл, все еще находился в городе и смог представить очень полезный отчет относительно ситуации.

Все планы, предложенные доктором, основывались на британской военной поддержке в виде реальных войск, и он заявил, что не уполномочен принимать нашу помощь только в виде лидерства и организации. Мне пришлось разъяснить ему, что у меня нет войск и я не могу ничего обещать относительно отправки войск из Багдада. Так что мы не смогли договориться ни о каком плане, устраивающем обе стороны, и из нашего разговора ничего не вышло.

В тот день нам сдался турецкий военно-морской офицер. Он устал скитаться по Персии и желал приличной еды, отдыха и покоя. Вряд ли он принимал активное участие в какой-либо из вражеских интриг в этой части света, но все же лучше было убрать его с дороги.

1 мая мы получили известие о вступлении турок в Тебриз, чего мы давно ожидали и что могло угрожать нашему положению в Казвине, если бы у них хватило сил пробиться к этому городу по дороге Миана — Зенджан; и ничто не могло помешать им сделать это. Такой шаг казался очевидным, но, к счастью, нерешительность турецкого командующего отсрочила его до сентября.

Прочно обосновавшись в Хамадане, мы могли теперь надеяться занять аналогичное положение в Казвине, и, в соответствии с этим, я отправил небольшую группу офицеров и унтер-офицеров под командованием майора Хэя, чтобы закрепиться там, разведать местность, начать борьбу с голодом и разведку на предмет расквартирования и припасов. Я нарочно сделал тонкий конец клина как можно тоньше, но, чтобы хоть как-то продемонстрировать свои силы в этом направлении, я также направил эскадрон 14-го Гусарского полка, который встал лагерем в Султанабаде, примерно в 5 милях от Казвина.

Прибывшая к тому времени третья партия войск предоставила нам достаточно людей, чтобы мы могли предпринять дальнейшие действия. С целью помешать попыткам турок привлечь на свою сторону курдов и другие племена, обитавшие между ними и нами, а также набрать среди этих племен рекрутов и иррегулярные отряды для выполнения наших собственных задач, я отправил майора Старнса с отрядом в Биджар, что в 100 милях к северо-западу от Хамадана, а майора Вагстаффа с таким же отрядом и броневиком в Зенджан, чуть более чем в 100 милях к западу от Казвина по дороге в Тебриз. Эти две партии, состоявшие только из офицеров и унтер-офицеров, без поддержки войск, выглядели опасно слабыми, но это было все, на что мы могли пойти в то время. Учитывая, что турки уже находились в Тебризе, а также угрожали наступлением на Хамадан со стороны Саудж-Булага, что к югу от озера Урумия, я надеялся, что этот, пусть и очень слабый, заслон хотя бы на время помешает их действиям в нашем направлении, а обладание Зенджаном перекроет артерию, по которой турецкие агенты сообщались с Кучек-ханом и снабжали его оружием и боеприпасами.

Запустив процесс подготовки к набору местных рекрутов, я решил посетить Казвин и посмотреть, как там поживает наш маленький отряд и на что можно надеяться в плане вербовки рекрутов в этом районе. Мне также не терпелось на несколько дней попасть в Тегеран, чтобы попытаться разобраться во внутренней ситуации и получить совет британского посланника насчет набора рекрутов и по другим сходным вопросам.

В соответствии с этим, 12 мая, в сопровождении капитана Сондерса и капитана Тофэма, которые теперь исполняли обязанности адъютантов, я покинул Хамадан.