Строптивые фавориты - Наталия Сотникова Страница 29

– Я действительно испытываю боль, я любил его, потому что он любил меня, но, однако же, ему чего-то недоставало.

Гроб с покойным коннетаблем отправили в Тур, и сопровождавшие его кучера играли на нем в карты, пока лошадям задавали корм. Отпевание происходило в соборе Тура в присутствии безутешной вдовы. Она отправилась в столь дальний путь, невзирая на шестимесячную беременность (так и осталось тайной, чьей же дочерью была Анна-Мария – де Люиня или де Шеврёза?). Король не только не пожелал появиться на похоронах, но даже не направил туда своего представителя. Тем не менее в соборе собралось достаточное число важных лиц, чтобы было видно, что хоронят знатного вельможу.

После смерти фаворита короля осадило множество недовольных, обиженных де Люинем или же считавших себя таковыми, чего-то недополучивших или потерявших в результате его попыток обеспечивать только себя и свою родню. Людовик, который хотел войти в историю под прозвищем «Справедливый» или же «Целомудренный», приказал управляющему имуществом покойного г-ну де Контаду составить подробнейшую опись его собственности, а секретаря де Люиня Монсиго с пристрастием допросили в верховном суде с целью выявления каких-то незаконных приемов обогащения. В конце концов оказалось, что упрекнуть де Люиня не в чем.

Король сохранил для сына де Люиня, которому едва исполнился год, все должности покойного отца, за исключением коннетабля. Обязанности управления Пикардией от имени малыша были возложены на брата покойного, герцога де Шольнэ. Однако братьев фаворита вежливо попросили выйти из Государственного совета и освободить свои покои во дворце Тюильри. К счастью, у них достало ума не отстаивать свои права, а спокойно наслаждаться благосостоянием, обеспеченным им усопшим и не ввязываться в разного рода политические интриги.

После похорон Мари возвратилась в Лувр, дабы продолжать исполнять свои обязанности гофмейстерины при Анне Австрийской. Медовый месяц между королевой и Людовиком давно миновал; однако же и покойный фаворит, и его супруга бдительно следили за тем, чтобы царственные супруги хотя бы изредка вместе возлегали на ложе, пусть даже чисто из чувства долга. В начале 1622 года Анна Австрийская вновь была беременна и чрезвычайно радовалась этому событию.

Король выступил во главе своей рати подавлять мятеж гугенотов в Лангедоке. 15 марта 1622 года королева вместе со своей гофмейстериной и сводной сестрой короля, мадмуазель де Вернёй, отправились в гости к принцессе Конти, чьи покои располагались также в Лувре. Они провели там очень веселый вечерок, пока колокола не пробили полночь. Обратный путь лежал через зал, погруженный во тьму, под светом, падавшим из плохо освещенных окон, мерцали каменные плиты, вытертые за многие годы ногами придворных до блеска. Мари и Катрин-Анриэтта подхватили Анну под руки и заскользили по гладким камням. В темноте Анна наткнулась на возвышение, на котором в дни торжеств устанавливали королевский трон. Толчок был неожиданным, молодая женщина упала и больно ушиблась. В ту же ночь у нее случился выкидыш.

Гнев Людовика был настолько силен, что он приказал Мари немедленно покинуть Лувр. Однако ловкая женщина сумела пробудить в нем жалость к своему положению, и негодование короля несколько утихло. Тем не менее этот случай породил взаимную ненависть, которой не суждено было умереть до скончания жизни этих двух особ. И королева, и гофмейстерина принялись доказывать Людовику, что на том продвинутом сроке беременности, на котором пребывала Мари, было невозможно изгонять ее из дворца. Тогда король милостиво согласился оставить вдовую герцогиню, но с проживанием в какой-то удаленной опочивальне, а не в комнатах, расположенных прямо над покоями королевы. Анна Австрийская рыдала, заламывая руки и уверяя супруга, что Мари является ее ближайшим другом, но Людовик остался непреклонен. Конечно, подруги виделись тайком, и Мари прилагала все свое искусство, чтобы очернить в глазах жены супруга, который повел себя столь неблагородно.

Правда, король не осмелился отобрать у Мари ее обязанности гофмейстерины, и она была твердо намерена побороться за них. Родив в положенное время дочь и едва оправившись от родов, вдова принялась за воплощение в жизнь плана, который позволил бы ей сохранить прежнее положение. Многие из ее знатных знакомых после приказа короля удалиться из Лувра перестали посещать ее; родственникам де Люиня после смерти фаворита порекомендовали удалиться от двора. Значит, необходимо было срочно обрести такую опору, которая позволила бы ей восстановить свое положение. И Мари решила заставить своего любовника Клода де Шевреза жениться на ней.