Меценат - Михаил Бондаренко Страница 28

В качестве обеденной посуды римляне использовали тарелки, блюда и сосуды для питья. Ножи и вилки за столом не употреблялись, так как лежа пользоваться ими было сложно; жидкие блюда ели ложками. Правила хорошего тона требовали от гостей не дуть на еду, аккуратно брать куски пищи, не сморкаться, не рыгать, не испускать газы. Тем не менее на пирах, которые продолжались длительное время, иногда принимали рвотное, чтобы иметь возможность поглотить побольше разнообразной еды.

Прислуживали за столом рабы, обносившие обедающих вином и хлебом. Специальные рабы приносили и меняли блюда, разрезали мясо и птицу, раскладывали куски по тарелкам, приносили новые столики с яствами, уносили грязную посуду и собирали объедки, которые было принято бросать на пол. Рабы же разносили перед обедом и воду для мытья рук. Раб-номенклатор не только представлял гостей, но и рассказывал о каждом блюде. На кухне царили рабы-повара во главе с главным поваром, рабы-кондитеры и рабы-булочники, которые стоили во времена Мецената дорого, и многие богачи, приобретя специально обученного кулинара, считали своим долгом похвастаться его искусством перед друзьями. Кроме того, каждый гость обычно брал с собой своего раба, который стоял за ложем своего хозяина и прислуживал ему, подавал салфетку и следил за его сандалиями.

Философ Сенека очень едко высмеивает римских богачей, уделявших излишне много времени подготовке к пирам: «Посмотри, как озабочены их лица, когда они проверяют, в каком порядке разложено на столе серебро; сколько внимания и терпения требует подпоясывание мальчиков-прислужников, чтобы туника, не дай бог, не была длиннее, чем надо; какое страшное напряжение, какие муки неизвестности: как-то выйдет у повара дикий кабан? С какой скоростью влетают по данному знаку безбородые прислужники; с каким бесподобным искусством рассекается на куски птица, чтобы порции не вышли чрезмерно велики; с какой заботливостью несчастные маленькие мальчуганы мгновенно подтирают блевотину опившихся гостей, — да ведь все это устраивается лишь ради того, чтобы прослыть изысканным и щедрым; во всех своих жизненных отправлениях они настолько рабы тщеславия, что уже не едят и не пьют иначе как только напоказ» ^[311].

Большое значение придавалось и роскошной столовой мебели. Деревянные ложа в триклиниях богатых домов инкрустировались слоновой костью, черепаховыми панцирями, бронзой, серебром и даже золотом. Для отделки использовали фанеру из редких пород дерева. Наибольшей популярностью в 1 веке до н. э. пользовались большие круглые обеденные столы на одной массивной ножке, сработанные из дорогих сортов дерева (например, «цитрус» ^[312]). Особенно ценились столы, доска которых была сделана из единого куска дерева. Самые изысканные яства было принято подавать только на таких столах. Стоили последние баснословно дорого, иногда целое состояние, и были по карману только очень богатым людям.

По сообщению Плутарха, «на званом обеде у Мецената был квадратный стол рядом с его ложем, самого большого размера и непревзойденной красоты. И, как это принято, все его стали на разные лады хвалить. Иортий, не имея возможности что-нибудь еще придумать необычное, когда возникло молчание, заметил: «Есть кое-что, что вы не заметили, друзья сотрапезники: насколько он закругленный и очень круглый». При такой чистой лести, естественно, раздался смех» ^[313]. Лесть Иортия заключалась в том, что, называя квадратный стол круглым, он тем самым повышал его ценность во много раз.

Меню званого обеда обычно состояло из трехчетырех перемен блюд. Но на пирах у Мецената перемен было намного больше. Вот как описывается в «Сатириконе» Петрония Арбитра званый обед в небольшом южноиталийском провинциальном городке: «Перво-наперво дали поросенка в колбасном венце, кругом колбаски кровяные и куриные потрошки — превкусно состряпано; а еще, кажись, бураки да отрубяной хлеб, без всяких там: по мне, куда лучше белого, силу дает, и по делам пойдешь — не плачешь. На второе сырная запеканка холодная, а на подливку горячий мед, политый первеющим испанским вином! Ну, запеканки-то я ни крошки не тронул, зато подливочки хлебнул достаточно! Кругом горох с волчьими бобами, орехов вволю и каждому по яблоку… было у нас, между прочим, по куску медвежатины… На закуску молодой сыр был и патока, да по устрице каждому, да по куску сычуга, да ливер в формочках, да яйца под шапкой, да репа, да горчица… Да, еще на блюде тминные семечки с приправой разносили, так иные бессовестные туда трижды пригоршни запускали; а уж на окорок и глядеть не хотелось!» ^[314]

Частенько меню хозяина и его приятелей и меню клиентов хозяина, присутствовавших на его обеде, резко отличались друг от друга. Рабы ставили еду отдельно перед каждым гостем, и еда эта часто была разной. Еще знаменитый оратор Цицерон грешил этим, разделяя своих гостей на «важных» и «не важных», и угощал их в соответствии со статусом каждого ^[315]. Многие поэты в своих произведениях сурово осуждали этот обычай. Например, поэт Марциал с негодованием обращается к некоему богачу Понтику: