Мифы народов Африки - Элис Вернер Страница 28

В середине прошлого столетия Макс Мюллер и Джордж Кокс выдвинули теорию, согласно которой мифы являются образными, метафорическими описаниями заката, рассвета, бурь и других явлений.

Брейсиг отмечает, что – во всяком случае, на наиболее древних, примитивных этапах развития мышления – божественные или героические фигуры не являются олицетворением сил природы, хотя могут позднее, так сказать задним числом, отождествляться с ними. Так произошло, вероятно, в древнем Вавилоне с Мардуком, которого иногда называют богом Солнца и который одновременно ассоциируется с созвездием Тельца. Сомнительно, чтобы подобное отождествление имело место в той части Африки, которую мы сейчас изучаем. Те боги пантеона Уганды, что более всего походят на силы природы, могут являться обожествленными духами предков.

В Африке широко распространены сказки, называемые некоторыми учеными искаженными мифами о Природе, но с полной уверенностью этого никто утверждать не может. Вот один из самых популярных эпизодов в историях о Зайце: в голодное время Заяц и Гиена решили убить своих матерей и съесть их: Гиена выполняет договор, а Заяц прячет свою мать, втайне передавая ей пищу до тех пор, пока Гиена не узнает об обмане и убивает мать Зайца. В то же время в фольклоре эве есть история, которую Майнхоф считает вариантом – возможно, более древней формой – сказки, рассказанной выше. Солнце и Луна решают убить своих детей. Что послужило причиной этого решения – история не объясняет, а лишь намекает, что Солнце и Луна хотели устроить пир. История также не уточняет, к какому полу причисляются Луна и Солнце. Судя по всему, в данном случае это женщины. Солнце убило своих детей и съело их вместе с Луной. Последняя же спрятала своих детей в огромном кувшине для воды и позволяла им выходить только по ночам. Вот почему Солнце до сих пор бездетно, а отпрысков Луны – звезд – можно видеть на небе каждую ночь.

Ту же историю рассказывают сомалийцы о двух женщинах – красной и черной, в данном случае черная женщина обманывает красную. Это может быть, как полагает Майнхоф, эволюцией мифа о Солнце и Луне, приведенного выше, который дошел до народов группы банту и раскололся со временем на различные варианты. С другой стороны, можно предположить, что эволюция мифа шла другим путем и что версия банту с ее главными героями-животными, напротив, является наиболее древней формой. Могло случиться и так, что два или даже три мифа возникли независимо, а затем оказали влияние друг на друга.

В третьей главе мы уже отмечали, что Луна иногда ассоциируется с появлением Смерти в мире. В готтентотской легенде Луна, хотя и не называется определенно Творцом, посылает Зайца к людям с важным сообщением. У банту Луна в такой ипостаси не фигурирует, этот миф мог сложиться под хамитским влиянием или быть заимствован у бушменов. Последние считали Луну существом, приносящим несчастье, и говорили, что «лучше не смотреть на Луну, когда охотишься… а матери наши все время повторяли нам, что от Луны добра не жди». Считается, что «медвяная роса», которую можно увидеть на листьях поутру, стекает с Луны, эта роса «нейтрализует действие яда, что находится на наконечниках наших стрел, и дичь оживает… Лунная вода – вот что исцеляет ее». Но «лунная вода» не оказывает должного эффекта, если охотник, стреляя в животное, не смотрит на Луну.

У бушменов существовал обычай приветствовать нарождающуюся Луну следующими словами (произнося их, бушмены закрывали глаза руками): «Кабби-а! Возьми мое лицо, а взамен отдай мне свое!.. Отдай мне свое лицо, с которым ты, умерев, возрождаешься к жизни! Дай мне свое лицо, чтобы я мог заменить тебя, когда ты исчезаешь!»

У бушменов существует куда большее количество мифов, рассказывающих о небесных телах, чем у банту. Они рассказывают две разные истории о Луне. В одной говорится, что некогда Луна была кожаной сандалией, принадлежащей загадочному существу – богомолу, который зашвырнул ее на небо. Другая история гласит, что «Луна – это человек, который навлек на себя гнев Солнца, и оно пронзило его ножом (то есть лучами). Солнце все кромсало и кромсало Луну, пока от нее не остался крошечный кусочек. Человек-Луна жалобно просил Солнце пощадить его ради детей (в бушменской мифологии Луна – существо мужского пола), и Солнце смилостивилось. Когда Луна становится полной, Солнце снова начинает наносить свои удары».

В случаях, когда банту персонифицируют Луну, они говорят о ней как о мужчине, а Вечерняя звезда (Венера) считается его женой. Аньянджа говорят, что у Луны две жены, проводя различие между Утренней и Вечерней звездами. Чекечани, Утренняя звезда, живет на востоке и кормит своего мужа так плохо, что он чахнет с того самого дня, как приходит в ее дом. Когда же он является на запад, к Пуикани, та кормит его хорошо и супруг начинает полнеть. Гирьяма называют «планету, видимую близ Луны» мказамвези, «женой Луны», а Бентли утверждает, что аналогичное выражение, нказа а нгонде, используется в Конго для «Юпитера или Венеры».

Земледельческие племена банту вряд ли обращают большое внимание на звезды – за исключением разве что своих основных ориентиров – Плеяд и Ориона, в отличие от племен, занимающихся охотой и скотоводством. Поэтому у банту нет обыкновения давать имена небесным телам, кроме Юпитера. В Нижнем Конго сложили маленькую песенку о трех звездах в поясе Ориона, который африканцы называют «охотником» (Нконго а мбва), «псом» и нсиджи (грызун, известный науке как Aulacodus или Thrynomys, крыса). Вот как звучат слова этой песни: