Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин Страница 28

26 марта. Среда.

Получив ночью приказ выступить, мы выступили в 9 часов утра. Место сборища нашего полка назначено в Скальмерийцах.

Главная квартира перешла в Райково, а наш батальон – в Радлов.

В продолжение пяти месяцев перенести театр военных действий от Москвы на Эльбу – поразительно.

Утверждают, что, когда маршал Даву, ^[157] отступая, прибыл в Дрезден, жители города прислали к нему депутацию с просьбой пощадить мост, тем более что русские уже перешли Эльбу в другом месте и что, уничтожив мост, он им нанесет бесполезный вред. При этой просьбе было сделано маршалу ценное подношение, приняв которое, маршал все-таки взорвал одну или две арки знаменитого моста, предмет забот бедных саксонцев.

27 марта. Четверг.

Выступили в 6 с половиной часов утра. Вступили в Силезию в Скальмерийцах и заняли квартиры в Гонквице.

28 марта. Пятница.

Дневка. Я провел весь день в прогулке по деревне и в наблюдении громадной разницы в образе жизни немцев и поляков. Все преимущество на стороне немцев.

29 марта. Суббота.

Выступили в 5 часов утра, а в 12 часов мы уже расположились по квартирам в Пардово. Было очень тепло.

30 марта. Воскресенье.

Я выступил в 2 часа ночи с двумя ротами, 8-й и 9-й, бывшими под моим начальством, чтобы присоединиться к остальной части батальона и следовать с ним вместе. Во время сегодняшнего похода мы шли вдоль границ Герцогства Варшавского, в которое мы вторгались два раза (первый раз в деревне Остово, а второй раз в деревне Полюс) для того, чтобы выйти в Голешах и продолжать наш путь в Силезии до Трахенберга, где часть батальона остановилась, чтобы заступить в караулы у государя, а другая часть отправилась в Шмижерот, деревню в четверти версты от города. Государь занял квартиру в замке Шмижерот, а вечером я имел возможность нанести визит графу Аракчееву, который вручил мне письмо г-жи Б.

31 марта. Понедельник.

Императорская квартира осталась на дневку в Трахенберге, а наш батальон выступил в 7 часов утра. Он отправился через Винцит в Гросс-Крейлау, где нам отведены были квартиры.

1 апреля. Вторник.

Дневка в Гросс-Крейлау.

2 апреля. Среда.

Перешли Одер у Стейнау. Король прусский присутствовал при переправе, мы прошли церемониальным маршем. Народ толпой бежал нам навстречу, выражая искреннюю радость. У городских ворот красовалась надпись на немецком языке: «Добро пожаловать, избавители угнетенных». Пройдя Стейнау, мы сделали привал, во время которого успели позавтракать в трактире, что очень важно в походе, затем, пройдя некоторое расстояние, я занял квартиру в Герцогевальде в помещичьем доме, где меня превосходно разместили.

3 апреля. Четверг.

Выступили в 5 часов утра. Императорская квартира перешла в Любен, штаб нашего полка – в Гайнау, а я – в Бруксдорф. Горный хребет Глац, отделяющий Силезию от Богемии, весь представился нашему взору слева во время сегодняшнего перехода. Здесь местность очень живописная.

4 апреля. Пятница.

Штаб корпуса перешел в Бунцлау, а моя квартира – в Гнаденберг. За этот переход мы еще ближе приблизились к Богемским горам.

5 апреля. Суббота.

Дневка в Гнаденберге. Это местечко населено монахами мораитами, или гернгутерами. ^[158] Оно правильно распланировано, имеет довольно большую площадь с церковью посредине. Церковь окружена небольшим садиком, который содержится очень тщательно. Кладбище, устроенное подле города, служит также местом прогулок. Памятники воздвигнуты симметрично в виде параллелограмма, обсажены деревьями и отделены одни от других чистенькими дорожками. Я насчитал в одном параллелограмме 22 памятника в ширину и 23 в длину, что составляет 506, а так как таких параллелограммов было 6, то всех памятников, по меньшей мере, 3036, следовательно, покойников похоронено под ними на этом пространстве столько же. Можно надеяться, что если гнаденбержцы будут продолжать хоронить своих монахов в том же порядке, то место для прогулок будет самое обширное на свете. Секта гернгутеров сильно распространена по всей земле. Их столица Гернгут недалеко от Гнаденберга. Они оказывают друг другу удивительную взаимопомощь. Говорят, что когда московский союз, известный под именем саратовской общины, дал знать, что пожар, уничтожив их имущество, разорил их, то все собратья обложили себя для оказания помощи пострадавшим так, чтобы они могли возобновить свою торговлю в таком же виде, как бы ничего с ними не случилось. Религию гернгутеры исповедуют лютеранскую, но с еще меньшими обрядностями, нежели другие сектанты этой религии, уже и без того упрощенной в обрядностях по сравнению с другими христианскими религиями. Гнаденберг населен исключительно кустарями; здесь продаются разные безделушки, отлично сделанные. Есть также воспитательный дом на 25 девушек. Нравы здесь очень строгие. В двух милях от Гнаденберга виден Крейцберг, на вершине которого выстроен замок.

6 апреля. Воскресенье.

Вследствие болезни батальонного командира я вступил в исправление обязанностей командира батальона. Сегодня мы прошли через Бунцлау и Наумбург до Шрейберсдорфа в Лузации. Погода была очень северная: холодно, шел дождь с градом.

В Бунцлау находятся часы с механизмом, которые изображают страдания Иисуса Христа (Страсти) маленькими фигурами в 10 вершков приблизительно.

В Наумбурге мы вышли из Силезии в Саксонию, или вернее в Лузацию, составляющую часть Саксонии.

7 апреля. Понедельник.

Выступили в 5 часов утра. Было очень холодно и шел снег, совсем как в России. Саксонцы, по-видимому, принимали нас так же радушно, как и пруссаки, но тем не менее нам приказано было в этой стране принять те же меры предосторожности, что и в Польше. Сделали привал в Герце, где была устроена чудная триумфальная арка в нашу честь. Саксонский герб заменен был двуглавым русским орлом. Стали по квартирам, пройдя Герлиц, в деревне Зодель. Этим переходом мы очень приблизились к горам, собственно к Ландскаронским.

8 апреля. Вторник.

Весь полк должен был выступить одновременно и поэтому предварительно стянуться в Рейхенбах, но так как 2-й батальон опоздал, то выступили побатальонно. Я лично остановился в Рейхенбахе, чтобы позавтракать, а затем, сбившись с пути, прибыл в Лобау, где заметил ошибку, расспросил толком дорогу и наконец нашел свою часть в Зорнзиге. В этот переход мы страдали от холода, так как от Зоделя до Рейхенбаха шли возвышенностями. Николай приехал ко мне и остался у меня ночевать.