Русская революция. Книга 2. Большевики в борьбе за власть. 1917—1918 - Ричард Пайпс Страница 28

Но самым выдающимся, величайшим преимуществом большевиков перед соперниками было их абсолютное безразличие к судьбе России. Консерваторы, либералы и социалисты по-своему пытались сохранить Россию как единое государство вопреки тем частным, общественным и локальным, высвобожденным революцией центробежным силам, которые раздирали страну на части. Они призывали солдат соблюдать дисциплину, крестьян — терпеливо дожидаться земельной реформы, рабочих — не покидать производство, национальные меньшинства — отложить борьбу за самоуправление. Лозунги эти не вызывали симпатии, так как отсутствие в стране развитого чувства государственности и народности поощряло центробежные силы и приводило к преобладанию частных интересов над интересами целого. Большевики же, для которых Россия была не более чем трамплином для скачка к мировой революции, обо всем этом не думали. Их вполне устраивало, что стихийные силы могли «развалить» существующие институты власти и разрушить Россию. Поэтому они в полной мере поощряли любую разрушительную тенденцию. А поскольку эти силы, высвобожденные в феврале, было трудно сдержать, большевики продвигались вперед на гребне нарастающей волны: отождествляя себя с неизбежным, они, казалось, контролировали ситуацию. Позже, придя к власти, они моментально отреклись от своих обещаний и выстроили такое автократическое централизованное государство, какого не знала ни одна страна; но вначале это безразличие к будущему России оказало им огромную, если не главную, услугу.

Быстро нарастающий развал в России, вызванный отсутствием полновластного руководства, ослабил все государственные институты, включая те, которыми управляли социалисты; это дало большевикам возможность обойти меньшевистское и эсеровское руководство Советов и большинства профсоюзов и выдвинуться вперед. Марк Ферро отмечает, что после формирования коалиционного правительства авторитет Всероссийского Совета в Петрограде стал падать, а авторитет местных Советов — расти. Сходный процесс шел в профсоюзном движении, где все больший вес приобретали местные «фабричные комитеты»⁸⁰. И местные Советы, и фабричные комитеты находились в ведении политически неопытных людей, которыми с легкостью манипулировали большевики.

Влияние большевиков в ведущих общероссийских профсоюзах было слабее, — там преобладали меньшевики. Но по мере того как разруха затрагивала транспорт и средства связи, центральные профсоюзы, помещавшиеся в Москве и Петрограде, теряли контакт со своими членами, разбросанными по огромной стране. Рабочие стали покидать профсоюзы и переходить в фабричные комитеты. Все это происходило несмотря не небывалый рост профсоюзов в 1917 году. Фабричные рабочие организации, или фабзавкомы, быстро набирали силу и влияние. Впервые они возникли в февральскую революцию на государственных оборонных заводах, после того, как управляющих перестали назначать сверху. Затем эту практику переняли частные предприятия. 10 марта Петроградское общество фабрикантов и заводчиков подписало соглашение с Исполкомом о введении фабзавкомов на всех заводах столицы⁸¹. В апреле их официально признало Временное правительство — как полномочных представителей рабочих⁸². Первоначально фабзавкомы занимали умеренную позицию, сосредоточившись на повышении производительности труда и улаживании конфликтных ситуаций. Затем они радикализировались. Нарастала инфляция, недостаток топлива и сырья приводил к закрытию заводов, и фабзавкомы обвиняли нанимателей в спекуляциях, бухгалтерских махинациях, применении локаутов. То тут, то там они изгоняли владельцев и управляющих и начинали самостоятельно распоряжаться на фабриках. Они требовали большего участия в управлении. Меньшевики смотрели на этот анархо-синдикализм без особого восторга и мечтали о соединении всех фабзавкомов в общегосударственные профсоюзы. Но общая тенденция развивалась в направлении прямо противоположном, поскольку повседневные заботы рабочих теснее связывали их с теми, кто трудился бок о бок с ними, чем с представителями той же профессии на других предприятиях. Большевики нашли в фабзавкомах идеальное средство нейтрализации меньшевистского влияния на профсоюзы⁸³. В целом они не одобряли синдикалистской идеи «рабочего контроля» и ликвидировали фабзавкомы сразу же после прихода к власти, но весной 1917 года их рост сыграл большевикам на руку. Большевики помогали организовывать фабзавкомы по всей стране. На созванной ими Первой петроградской конференции фабрично-заводских комитетов, которая открылась 30 мая, большевики опирались по крайней мере на две трети делегатов. Предложение дать рабочим право решающего голоса в управлении производством и право доступа к учетным книгам было принято подавляющим большинством голосов⁸⁴. Фабзавкомы стали первым органом самоуправления, на который распространилось большевистское влияние ^[43].

Поскольку Ленин представлял захват власти как действие насильственное, ему требовались собственные военные отряды, не подчинявшиеся ни правительству, ни Советам и подотчетные исключительно Центральному Комитету. Основным пунктом его программы государственного переворота было «вооружение рабочих». Во время февральской революции толпа разграбила арсеналы: пропали десятки тысяч ружей, часть из них была спрятана на фабриках. Петроградский Совет организовал «народную милицию» взамен разогнанной царской полиции, но Ленин отказался ввести в нее большевиков: ему требовались собственные вооруженные силы⁸⁵. Желая избежать обвинения в том, что он создал орудие переворота, Ленин придал своей личной армии, вначале названной «рабочей милицией», вид безобидной охраны, защищающей фабрики от разграбления. 28 апреля эта милиция была преобразована в большевистскую «Красную гвардию», перед которой ставились дополнительные задачи «охраны завоеваний революции и борьбы с контрреволюционными попытками». Протесты, заявленные по этому поводу Советом, большевики игнорировали⁸⁶. В конце концов Красная гвардия не оправдала возложенных на нее надежд, поскольку либо тяготела к роли банальной гражданской полиции, либо мешалась с народной милицией, в любом случае не достигая того боевого классового духа, который Ленин хотел в ней воспитать⁸⁷. Когда в октябре в красногвардейцах явилась нужда, они предназначенную им роль сыграть не смогли.

Готовясь к перевороту, большевики развернули пропагандистскую кампанию в войсках Петроградского гарнизона и прифронтовых частях. Ответственность за ее проведение была возложена на Военную организацию, у которой, согласно одному коммунистическому источнику, были агенты и ячейки примерно в 75 % частей гарнизона⁸⁸. От них поступала информация о настроениях в частях, через них велась антиправительственная и антивоенная пропаганда. У большевиков было мало прямых сторонников среди военнослужащих, но они вполне успешно раздували недовольство в войсках, что могло и должно было снизить готовность солдат выступать против них, выполняя приказы правительства или Совета. По словам Суханова, даже самые недовольные среди солдат не поддерживали большевиков, «были равнодушны, нейтральны», но это же делало их восприимчивыми к антиправительственным воззваниям. В таком именно настроении находилось самое большое формирование гарнизона — Первый пулеметный полк⁸⁹.