Вслед за Великой Богиней - Аркадий Захаров Страница 28

Павел Йовий Новокомский был личностью замечательной. Он жил в начале XVI века в Ватикане, встречался там с русским послом к папе Клименту VII Дмитрием Герасимовым и с его слов написал в 1525 году книгу, принесшую итальянскому историку всемирную и непреходящую известность: «Книга о посольстве Василия, великого государя Московского к папе Клименту VII, в которой с особой достоверностью описаны положение страны, неизвестные древним религия и обычаи народа. Кроме того, указуется заблуждение Страбона, Птолемея и других, писавших о Географии, там, где они упоминают про Рифейские горы, которые, как положительно известно, в настоящее время нигде не существуют».

Московия, рассказывал Йовию Герасимов, простирается от истоков Дона до самого берега Ледовитого моря, подвластного московскому князю. Со слов Герасимова, Павел Йовий впервые сообщил Западной Европе о лапландцах и не удержался, чтобы не приукрасить его достоверные сведения легендой о пигмеях, якобы живущих в стране глубокого мрака за Лапландией.

Чтобы еще более изумить несведущих европейцев, неизвестный автор дополнил книгу Павла Йовия рассказом о северных великанах: «Я видел одного из них, пойманного живым и приведенного в Норвегию… ростом 20 футов, весь в волосах, большие и красные глаза. Он наводил страх и ужас на тех, кто на него пристально смотрел. В конце концов, в нем было больше звериного, чем человеческого».

Таким образом, в книге Йовия появились сведения о северных великанах и карликах-пигмеях, совместно населяющих север Московии — страны полунощные поблизости от Рифейских гор. Книга Йовия была широко известна, и, возможно, сведения из нее послужили Пушкину основой для сюжета о великане и карле Черноморе.

Однако пора вернуться к нашему лешему. Во времена Павла Йовия труд Ибн-Фадлана в Европе был неизвестен. Между авторами лежало пять с половиной веков, и совпадения деталей в описании северных великанов не могут быть результатом заимствования. Для такого совпадения необходим либо общий источник информации, либо реально существующий прототип. Поскольку нет никаких оснований утверждать первое, придется согласиться со вторым предположением.

Примерно так я изложил свои доводы в пользу гипотезы о существовании йети в небольшой заметке для областной газеты. Юморист-художник из редакции сопроводил ее забавными рисунками. На одном рисунке из летающей тарелки спускается на землю мохнатый гоминоид. Против ожиданий, статья вызвала оживленные отклики читателей. Один, наиболее энергичный, даже не поленился нанести визит в редакцию.

Представившись Сергеем, студентом индустриального института, он с горячностью убежденно приступил к изложению своей версии: «Летающая тарелка и "снежный человек" вещи взаимосвязанные. Тут в чем дело? О йети привыкли думать как о примате, реликтовой человекообразной обезьяне. Потому и ищут его в диких местах, ищут его стоянку, пещеру, его выводок. А ничего этого не найти, потому что этого нет! Кто, когда описал, что видел этих приматов целым племенем, видел детенышей? А ведь ему надо бы усиленно плодиться, чтобы сохранить свой род. Так вот: этого ничего нет и безполезно искать. Это и не "снежный человек" и не примат — вот и все. Просто он где-то там прошел ту же примерно эволюцию, что и мы. А потом прилетел. Тарелку я однажды сам видел на Приполярном Урале: зависла у скалы, потом улетела. "Снежного человека" я тогда не увидел, но мне все казалось, что я там не один и за мной наблюдают. Этих тарелок, если поглубже в тайгу забраться, можно насмотреться предостаточно».

Следующим откликнулся Ю. Рылкин — научный сотрудник Томского политехнического института — и предложил новую гипотезу: «Из опубликованных зарубежных и отечественных научных источников, а также из показаний очевидцев можно заключить, что рассматриваются четыре гипотезы «снежного человека»: 1) реликтовый гоминоид — тупиковая ветвь человечества; 2) человек-робот с лицом-маской, т. е. не совсем хорошая копия человекоподобного существа, появление которого связывают с посещением Земли НЛО с других космических миров; 3) отторженная электромагнитная энергетическая структура человека после его смерти, или спонтанно отделяющаяся от некоторых феноменов, наделенных необъяснимыми пока способностями; 4) полевая форма жизни, когда человекоподобное существо становится видимым только в определенных метеорологических и геофизических условиях и геометрии окружающего пространства. Еще одна характерная деталь. Стоит общественности успокоиться на время, как появляются новые сенсационные сообщения о НЛО, Несси, "снежном человеке" и так далее. Не связано ли это с психическим состоянием общества?

Почему бы не предположить, что клетки человека имеют электромагнитную связь с неизвестной группой клеток, находящейся в озере, в лесу, в горах и так далее? От психического состояния человека зависит и состояние этой неизвестной нам колонии клеток, которая стала самоорганизовываться (материализовываться) в самые необычные формы, которые пугают всех от мала до велика. Таким образом, неудача экспедиции за "снежным человеком" может быть предопределена заранее».

Не скажу, чтобы такие отклики меня особенно радовали, поскольку сам я постепенно проникся уверенностью в обратном. Но вот пришло в газету письмо В. Степановой, которое меня несколько ободрило: «Прочитала статью А. Захарова "Не пришелец, а абориген" и вспомнила… Наша экспедиция в составе пяти человек работала в Октябрьском районе (Ханты-Мансийский округ). Примерно в 40–50 километрах к северу от деревни Чемаши мы проводили обследование сосновых насаждений и на берегу реки Родом обнаружили на сухом песке очень странные следы, как будто шел великан… Следы не были похожы на медвежьи. Это было в июне — июле 1961 года».

«Слава богу, хоть один следок отыскался!» — обрадовался я. Вскоре оказалось, что не один: пришло еще письмо. Н. Ефимов сообщал, что в конце пятидесятых годов гостил у своей тетки в деревне Нижний Козьмяш, в 90 километрах южнее г. Кунгура Пермской области. Однажды он вместе с колхозным пчеловодом Иваном Трифоновичем Судаковым поехал на пасеку. Вечером, возвращаясь домой на лошади, они увидели на опушке леса, где паслись телята, громадное существо, похожее на человека.

Великан остановился, увидев людей, постоял некоторое время, переминаясь с ноги на ногу, потом не спеша отправился обратно в лес. Он был весь белый с головы до ног, не менее трех метров высоты… Нас разделяло 300–400 метров, и мы не разглядели его как следует. Когда существо скрылось, Иван Трифонович хватился: «Эх! Надо было лошадь выпрячь и верхом его догнать, рассмотреть поближе».

Следующий подобный сюрприз не замедлил появиться вскоре за этим. Однажды нахожу в почтовом ящике записку: «Заходила, чтобы поделиться вестями о "снежном человеке", я его близко видела». Подпись: Катерина Васильевна Ежевская, и адрес.

Захватив чистый блокнот, бегу по адресу, нахожу дом. Во дворе идеальный порядок, чувствуется, что за домом следят. Дверь открыла сама хозяйка, на вид — лет сорока пяти. Я представился, познакомились, и вот что она мне поведала о диком северном человеке: «Мы сейчас с мужем на пенсии и стали в Тюмени жить, а раньше служили в плавсоставе речного флота — он капитаном, а я третьим штурманом. В военное время нас, девчонок, в плавсостав призвали. А до этого я вместе с матерью и сестрой Клавой жила в селе Мужи Шурышкарского района. Мама работала в больнице санитаркой. Однажды зимой 1941-го (а может, 1942-го) — за давностью не припомню — мне лет 14 было, фельдшер Герасим Рочев (хороший был фельдшер) вернулся из очередной поездки по тундре и привез детеныша неизвестного существа, разместив его в больнице. Врачом тогда был Каминский, имени не помню. Мама моя, Агриппина Архиповна, готовила ванну и грела воду для купания необычного пациента и позвала нас с сестрой посмотреть на чудо. Детеныш был размером с невысокого человека, но на ноги не вставал, а все сидел на полу в странной позе — на пятках, опираясь на пол длинными руками. Торчащие в стороны большие уши, глубокие впадины глаз, едва выступающий нос и большие ярко-красные губы. Все тело, кроме ладоней, покрыто шерстью. Иногда он издавал нечленораздельные звуки. Сам есть не умел, его кормили с ложки, пищу принимал охотно. Вообще вел себя неагрессивно — даже дал себя вымыть. Большинство местных жителей перебывали в больнице, чтобы поглазеть на „тунгу" — так его называли ханты. В больнице „тунгу" пробыл недолго: через несколько дней его забрал специально вызванный самолет. Прибытие самолета в глухую деревню было событием чрезвычайным, и на расчистку посадочной полосы вышло почти все население.