Навуходоносор II - Даниель Арно Страница 28

«Страна» делилась на 15 округов. Севернее Ниппура округа были меньше по размеру — иными словами, в Северной Вавилонии местная власть была ближе к подданным, чем в Южной. Большинство округов называлось по имени главного города, некоторые — по окружающей местности; так, имелся «округ Приморской страны», то есть самой южной части Вавилонии. Во главе каждого округа находился правитель с «подручным». Он назначался по воле царя, представлял его интересы, получал от него приказания и был подотчетен только ему. Его власть распространялась не только на граждан, но и на храмы; правитель по должности входил в их «собрание». В больших укрепленных городах находился также «комендант». Таким образом, количество высших чиновников было очень мало, зато они располагали большим числом контор для ведения дел. В администрации Вавилонии всегда было множество писцов, ведь всё полагалось записывать. Сейчас они представляются нам в чем-то мелочно-дотошными клерками, в чем-то — бестолковыми путаниками. Возможно, мы судим о них слишком строго, поскольку располагаем только частью плодов их труда и, конечно, не видим кое-каких этапов, придававших всей процедуре связность. Начиная с VIII века, а еще больше при Навуходоносоре, положение с документацией осложнилось из-за возникновения двойного делопроизводства. Поскольку наряду с вавилонским языком разговорным был арамейский, документы приходилось писать и клинописью (на глиняных или вощеных деревянных табличках), и алфавитным письмом чернилами на коже. Всё это сильно замедляло работу, ведь появились две корпорации писцов — своя собственная для каждого языка и писчего материала; их члены были узкими специалистами и даже при необходимости не могли меняться местами. Конторы не помышляли о реформе системы, как бы та ни была неудобна; политическим же руководителям, начиная с Навуходоносора, не знавшего грамоты, такие мысли и в голову не могли прийти. Но при всех своих недостатках вавилонские администраторы играли важнейшую роль. Их преданность и корпоративная преемственность служили обеспечению стабильности страны.

Высшим и единственным источником власти был государь. Так это понимали все, всюду и всегда. На рельефах Вади-Брисса и Нахр-эль-Кельба выступает один Навуходоносор, только он в официальных надписях говорит от первого лица. Вавилонский царь поистине был центром «Благодатного полумесяца», всё исходило от него и приходило к нему; по крайней мере он желал, чтобы все так думали. Отражало ли это реальность? В этом можно усомниться, но никаких доказательств обратного у нас нет. Случалась ли в связи с разработкой политической линии полемика среди придворных сановников? В предшествовавшем веке споры и распри при дворе ассирийских царей были острыми. При Навуходоносоре, надо признать, никаких следов их не заметно.

Царя окружали приближенные. Тексты их не описывают, и можно лишь догадываться, что это было за сообщество. Всех их объединяло лишь одно — личная связь со своим господином. Он решал, кто на каком месте окажется и какую роль будет играть. Все подчинялись его воле. Так, Навуходоносор держал бывшего иудейского царя Иехонию вдали от двора; когда он умер, его сын «возвысил главу» пленника, «переменил темничные одежды его, и он всегда имел пищу у него, во все дни жизни его», как сообщает Четвертая книга Царств. Был ли то каприз нового государя или, как предполагали некоторые, политический маневр? Так или иначе, решение Амель-Мардука характерно для такого образа жизни, при котором всё зависит от человеческих отношений, основанных не только на рассудке, но и на настроениях. Мать одного из преемников Навуходоносора, последнего вавилонского царя Набонида, говорит о таких порядках как о само собой разумеющихся; с наивным бахвальством она рассказывает о том, как проводила жизнь: «Двадцать один год, что царь Вавилона Набопаласар, и сорок три года, что Навуходоносор сын Набопаласара, и четыре года, что царь Вавилона Нериглиссар правили царством, шестьдесят восемь лет я почитала их всем сердцем, исполняла] их службу, [и] сына, рожденного из чрева моего, отдала во власть царей Вавилона Набопаласара, Навуходоносора и Нериглиссара, чтобы он днем и ночью всегда служил их благорасположению. Он не посрамил молвы обо мне перед ними. Они ставили меня высоко, как дочь свою от крови их». Как пишет Иосиф Флавий, Навуходоносор, еще будучи наследным принцем, без раздумий поручал основную часть своей армии «друзьям»; получив весть о смерти отца, он оставил войско в Сирии, а сам поспешил в столицу. Выходит, что в правящей группировке Вавилона царили отношения доверия со стороны господина и ответной преданности ему. Напрасно было бы искать в этой системе стройную организацию. Не только иерархия в целом не была четко выстроена, но и функция каждого царедворца в отдельности никогда не была строго определена. Это показывают бухгалтерские документы, составлявшиеся во дворце. Писцы фиксировали выдачу жалованья по мере того, как припасы поступали со складов; явно не существовало никакого поста, чей обладатель отвечал бы за бюджет. Ремесленники, курьеры, царь Иехония с сыновьями, начальники отрядов, садовники и даже кладбище (расходы на работы или на религиозные церемонии?) — все стояли в одном ряду. Прекрасный пример придворного, человека у власти являет собой Нериглиссар. Он был зятем царя, гражданским губернатором в Южной Вавилонии, и он же командовал войском при осаде Иерусалима в 587 году. Притом часто бывало, что различные функции он выполнял одновременно, а не последовательно. Более того, вполне допускалось, чтобы человек, исполняя публичные обязанности, вел вместе с тем свои частные дела, пользуясь государственной должностью для личного обогащения. Так и Нериглиссар стал компаньоном одного богатого вавилонского дельца, что было выгодно обоим.

Ближний круг царедворцев составляла царская семья в широком смысле слова. К ней следует прибавить Иехонию, пятерых его сыновей и его свиту — всего более тридцати человек. Рядом с ними жили сыновья царя Аскалона. Дворцовые службы должны были также содержать прибывавших в Вавилон сановников из Элама и Киликии, гонцов из областей империи и других держав.

Дворец управлялся наподобие большого частного дома, а его администраторы должны были кормить своих подчиненных и командовать ими. Один (к сожалению, поврежденный) текст дает их номенклатуру, сохранившуюся не полностью. Но его составитель не счел нужным указать, исполнение каких конкретных обязанностей было связано с определенными должностями; об этом мы можем только догадываться, исходя из их названий. В той части списка, где текст разборчив, перечислены (очевидно, с соблюдением иерархического порядка): главный интендант, главный повар, главный оружейник, […], смотритель дворца, […], начальник дворца, главный интендант женского дома во дворце, начальник ближней стражи, начальник над скороходами, начальники женской прислуги (числом четыре), виночерпий, начальник над певчими, писец на коже при наследнике престола, два начальника над скотниками, начальник над лодочниками и, наконец, начальник над царскими купцами. В других местах упоминаются «начальник кинжальщиков» и «хранитель печати» — это явно был высокий пост в администрации. По разным случаям в тексте называются и некоторые из низших служащих, но, надо полагать, далеко не все: садовник, водочерпий, водонос, портомой, изготовительницы благовоний, плотники, лодочники, конюхи. Для увеселения царя с приближенными во дворце имелись певчие и обезьяний вожатый; наконец, для обеспечения порядка — стражи. Пятнадцать писцов на глине записывали и читали административные документы и письма. Наряду с ними работали их коллеги, знавшие по-арамейски; число их неизвестно.