Иберы. Великие оружейники железного века - Антонио Аррибас Страница 28

Архаический характер иберийской скульптуры вполне очевиден. Все фигуры сделаны фронтально. Им не хватает динамики, и, как правило, они вертикальные. Об этом же свидетельствуют геометрический орнамент росписи ваз и их формы. Однако в 1940 году было невозможно связать истоки иберийского искусства с восточным архаизмом из-за недостатка внешних свидетельств. Бельидо настаивал на псевдоархаизме, основанном на простой схожести произведений провинциальной скульптуры Восточного Средиземноморья. Он использовал термин «псевдоархаичный» в хронологическом смысле. Однако это не объясняло исторического и культурного происхождения архаизмов иберийского искусства. Сейчас совершенно невозможно вставить иберийское искусство в какие-либо строгие географические или хронологические рамки. Существуют формы и модели архитектурных украшений явно греческого и восточного происхождения. Прослеживается определенное заимствование греческих архаизмов в скульптурных изображениях человека и животных с точки зрения как стиля, так и эволюции. На некоторых вотивных пожертвованиях также лежит печать архаического типа, встречающегося повсюду в неклассическом Средиземноморском регионе.

Признать классические истоки иберийского искусства не значит отрицать его оригинальность и независимость, поскольку классическое влияние не нарушает исторической реальности местной культуры. В прошлом иберийский район приписывался к классическому Средиземноморскому региону и поэтому формально должен был соответствовать его характеру, однако фактически этого не было.

Сегодня истоки иберийского искусства можно датировать V веком до н. э., основываясь на свидетельствах из различных захоронений, где фрагменты скульптур использовались повторно в последующих фазах. Стратиграфический анализ некоторых поселений и кладбищ показывает, что иберийская керамика, развившаяся на основе греческого и восточного импорта, относится ближе к VI веку до н. э. Формы тартесских украшений также демонстрируют греческое влияние и относятся примерно к тому же периоду.

Таким образом, становится возможным заполнить пробел, который формально существовал между архаичным восточным искусством и истоками иберийского искусства.

Некоторые проблемы до сих пор остаются нерешенными, например: как фактически происходил такой обмен и почему так поздно в росписях ваз появились сцены из человеческой жизни. Для ответа на первый вопрос следует изучить средиземноморские параллели местных способов производства и декорирования, а ответом на второй может стать простая конвергенция.

АРХИТЕКТУРНАЯ СКУЛЬПТУРА

На юге и юго-востоке мы находим скульптурные элементы, бывшие частью монументальных украшений. При этом восточные прототипы сочетаются с произведениями явно иберийского характера. Большинство из них можно считать ионическими: капители, консоли, колонны, перемычки и перекрытия, судя не только по типу их использования, но также и по форме их декорирования. Ионические и эолидские спирали, пальметты, фризы сводов, выпуклости и глобулы, найденные в Андалузии и на Юго-Востоке, напоминают украшения сирийских и микенских предметов из слоновой кости. В противоположность им местное искусство предпочитало рисунки, которые больше соответствовали вкусам населения.

Капитель из Эльче, украшенная фризом пальметт, где ее нижние волюты (капители) в форме рогов барана помещены внутрь арок, являет собой типичный пример ионического влияния. Ее схожесть с капителью из Эритреи позволяет нам датировать ее между 425-м и 400 годами до н. э. Недавно найденные псевдоионическая капитель из Кадиса и два блока из Осуны могут быть отнесены к тому же архитектурному стилю. В рельефе из Осуны параллельные центральные колонны заканчиваются пальметтой между двумя волютами. Параллели этому можно найти в финикийской капители на Кипре и на предмете из слоновой кости из Нимруда. Оба относятся к VI веку до н. э. и изображают «дерево жизни».

Скошенная колонна, поддерживающая свод гробницы 75 в Тутуге, свидетельствует о том же мощном ионическо-восточном влиянии и может быть датирована примерно V веком до н. э.

Дверные перемычки Кастуло и Эль-Сигарралехо с взаимопересекающимися спиралями стилистически можно отнести к местным творениям, выполненным в ионическо-восточных традициях. Иными словами, они изготовлены раньше IV века. К этому следует добавить аналогичные находки в Ампурьясе и Ульястрете.

Колонны и капители из Кортихо-дель-Аоркадо в Баэсе в провинции Хаэн, украшенные противостоящими кругами внутри прямоугольников, являются чисто иберийскими и относятся к концу IV или началу III столетия до н. э.

ЗООМОРФНАЯ СКУЛЬПТУРА

Территория зооморфной скульптуры простирается от Верхней Андалузии до Сагунта в провинции Валенсия. Находки в Ла-Гвардии (провинция Хаэн) позволяют нам датировать однородные группы скульптур, изображающих животных, V и IV веками до н. э.

Ход эволюции иберийской зооморфной скульптуры можно подразделить на несколько стадий. Первая группа явно свидетельствует о восточном влиянии и может быть датирована периодом между 550-м и 450 годами до н. э. Сюда относятся изображения различных монстров, животных или людей-животных. Среди них наиболее интересны «Зверь из Баласоте» (провинция Альбасете) и «Сфинкс из Ачеса» (Богарра в той же провинции). У первого — тело сидящего быка и голова человека с бородой, подобно Ахелою. Его непосредственное происхождение относится к греческим и сицилийским храмам VI века до н. э., где можно видеть точные копии «Зверя из Баласоте». «Сфинкс из Ачеса» имеет широкую треугольную женскую голову, очертания которой контрастируют с выражением лица. Должно быть, изначально скульптура стояла спиной к двери, повернувшись лицом к своей паре.

_{Рис. 45. Один из оленей из Каудете (Альбасете). Известняк, длина 75 см, высота 74 см, толщина 25 см. Архитектурный музей Альбасете}

Греческая провинциальная серия включает в себя дельфийских сфинксов из Агоста, сфинкса из Вильякаррильо и грифона из Редована. Однако самая большая группа животных имеет местное происхождение и включает в себя львов, волков, медведей, быков и грубо сделанных овец. Их непосредственное место происхождения неизвестно, но отдаленные прототипы можно найти в сирийском и хеттском искусстве. Позы животных, когда они показаны сидящими или лежащими, открытый рот с высунутым языком, оттопыренная верхняя губа и другие детали иллюстрируют региональный аспект древнего искусства восточного происхождения.

Присутствие этих животных в захоронениях указывает на их связь с идеей смерти, на их использование в качестве хранителей вечного покоя, что соответствует аналогичной символике сфинксов. Находки фрагментов львов на кладбище Ла-Гвардия свидетельствуют о том, что в V и IV веках до н. э. они использовались как хранители. Однако недавняя находка небольшой золотой головы льва в реке Хандула в той же провинции говорит о том, что в сфере украшений этот стиль использовался еще раньше.