Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера - Олег Пленков Страница 28

В этом хаосе не было места монополии со стороны СС: партия и армия часто опережали СС в борьбе за власть. Генерал-губернатор Польши Франк, к вящему удовольствию армии и СА, оттеснил на второй план обергруппенфюрера СС Крюгера. Да и сам Гитлер не всегда благоволил к СС, часто сетуя, что новая полиция так же плоха, как и старая; к Гиммлеру он относился как к неразумному школяру и никогда не усматривал в нем своего преемника. Плохо относились к Гиммлеру и в партии. Большинство партаппаратчиков, жадных до денег и наслаждений, откровенно смеялось над морализированием Гиммлера, над его орденскими представлениями и прочей мистической чепухой. В своем кругу Гиммлер говорил, что порядок в Германии будет установлен только тогда, когда все гауляйтеры будут висеть на телеграфных столбах. Гауляйтеры, соответственно, отвечали СС тем же. Как рассказывал Шпееру гауляйтер Нижней Саксонии Ханке, Гиммлер, решив положить конец независимому положению некоторых местных руководителей, начал передавать им распоряжения через командиров расположенных на территории их гау частей С.С. Борман, однако, с невероятной оперативностью смог добиться от Гитлера запрета на эти меры, граничащие, по его словам, со злоупотреблением властью. Об отдельных гауляйтерах Гитлер мог отзываться с презрением, но в душе он был искренне привязан к людям, вместе с которыми в двадцатые годы он совершил восхождение к власти; можно даже сказать, что Гитлер был сентиментально предан им. И ни Гиммлер, ни СС оказались не в состоянии заставить его забыть о прежних чувствах. В дальнейшем Гиммлер удовлетворился тем, что поставил под свое начало не обладавших большим политическим влиянием обер-бургомистров и начальников окружных управлений. По словам Гитлера, Гиммлер был человеком, не понимавшим искусства, а это в глазах фюрера был большой недостаток. Когда эсэсовцы без ведома Гитлера вмешались в румынские дела, он в ярости закричал, что в один прекрасный день истребит «черную чуму». Вермахт долгое время вовсе не допускал СС во Францию; после балканского похода военные, несмотря на попытки Гиммлера, не пускали СС в Югославию и Грецию.

Один из наиболее самостоятельных и радикальных партийных функционеров, гауляйтер Рейнпфальца Бюркель, указывал, что его не устраивает в СС, во-первых, их элитарный дух, который противоречит партийным представлениям о национальном единстве и общности; во-вторых, то, что Гиммлер чрезвычайно несимпатичный человек и прожженный бюрократ; в-третьих, то, что СС — это просто-напросто жадная до власти клика.

В своем гау Бюркель против воли гестапо поддержал одного офицера вермахта, критиковавшего претензии СС на статус армии; тот считал, что СС — обычные вспомогательные отряды полиции, а вовсе не элита нации. Бюркель содействовал освобождению тысяч узников концлагерей в своем гау; однажды он даже отменил полицейское распоряжение шефа гестапо Мюллера — разумеется, не по гуманистическим соображениям, а из «принципа». Свидетельством отсутствия монополии власти СС даже по отношению к евреям является пример с рейхскомиссаром Белоруссии Кубе, который обвинил офицеров СД в преступлениях против евреев. Немецких евреев, которых эсэсовцы хотели транспортировать в Минск для уничтожения, Кубе взял под свою защиту, мотивируя это тем, что некоторые из них в годы Первой мировой войны служили в германской армии и имели боевые награды. Кубе даже допускал утечку информации о планировавшихся акциях опергрупп полиции безопасности и СД на населенной евреями территории, что позволяло потенциальным жертвам скрыться. Гиммлер был только рад смерти Кубе от партизанской бомбы.

СС были основаны личным шофером Гитлера Шреком в 1925 г. ^[20]; уже к концу года СС насчитывали 1000 членов. По примеру гусар старой кайзеровской армии эсэсовцы избрали своим символом мертвую голову, которая должна была обозначать угрозу врагам и готовность к жертве ради фюрера (в годы Первой мировой войны знак мертвой головы носили также подразделения немецких огнеметчиков). С 6 января 1929 г. СС стал возглавлять Генрих Гиммлер, который, не будучи по возрасту фронтовиком (почти обязательное условие для карьеры в партии) и не отличаясь природным даром оратора или харизмой вождя (как Геббельс или Гитлер), был зато чрезвычайно методичным организатором; его аккуратность в делах граничила, по воспоминаниям многих свидетелей, с помешательством. Все существо Гиммлера излучало бюрократическую исполнительность, прилежание и лояльность.

Гиммлер, как вспоминал Шпеер, имел такое редкое среди соратников Гитлера качество, как способность признать правоту оппонента. Многие наблюдатели сходятся на том, что он был самым «нормальным» в нацистской верхушке, обычным немецким обывателем, вполне заурядным служащим, правда очень исполнительным и скрупулезным. Эрих Фромм указывал, что известный историк Халльгартен был одноклассником Гиммлера и, узнав о карьере рейхсфюрера СС, не мог поверить, что речь идет именно о нем. У Гиммлера был совершенно тривиальный художественный вкус и привычки к обыденной домашней жизни мелкого буржуа. Англичанин Робертс писал: «Гиммлер — это человек необыкновенной вежливости, руководитель, лишенный какой-либо позы, в отличие от других крупных нацистских бонз, которые изображают из себя небожителей и полубогов. Ему меньше всех в Германии подходит пост шефа полиции, который он занимает, и я убежден, что из всех, кого я встречал в Германии, он — самый нормальный». Ханна Арендт, по книге которой приводится эта цитата, тут же с юмором вспоминает слова матери Сталина о ее сыне: «Он — образцовый сын, я желаю каждой матери такого сына, как он». Правда, в отличие от Сталина, Гиммлер сохранял к своим соратникам исключительную лояльность и даже заботу, иногда производившую впечатление нарочитой. Так, известно его письмо штурмбанфюреру Каттулински; в этом письме заботливый рейхсфюрер налагал на своего подчиненного запрет на курение, приказывая по истечении двух лет предоставить справку от врача, после чего Гиммлер решит: возобновлять запрет или нет. Известно, что Гиммлер также посылал своим подчиненным домашние рецепты лечения хворей. Гиммлер очень не любил охоту и относился к ней, как к «хладнокровному убийству невинных и беззащитных животных».

С детства Гиммлер находился под впечатлением истории Тевтонского ордена, основанного в XII в. и сыгравшего огромную роль в немецкой колонизации Востока Европы. Орденские принципы и даже внешние символы Ордена затем были переняты протестантской Пруссией, и от нее уже перешли к СС: прежде всего это орденские и прусские цвета — черный и белый, тевтонский крест; Гиммлер добавил к ним рунические знаки. Миссией гиммлеровского ордена было распространение немецкой культуры на Восток, поэтому, дабы возродить древний германский орденский дух и традиции, в части СС надлежало принимать лишь чистокровных немцев. Одним из главных физических признаков человека Гиммлер считал рост: по его мнению, человек большого роста принадлежал к хорошей расе. Имели значение и правильные черты лица. Разумеется, все антропологические ограничения СС не касались руководителей партии, а также ветеранов Первой мировой войны. Именно поэтому сразу были засекречены сведения, обнаруженные личным исследователем генеалогического древа Гиммлера майором Бергманом: мать Гиммлера, оказывается, имела примесь монгольской крови.