Оборотная сторона олимпийской медали (История Олимпийских игр в скандалах, провокациях, судейских ошибках и курьезах) - Валерий Штейнбах Страница 28

Само собой разумеется, что для решения столь многочисленных задач, связанных с такими в конечном итоге не олимпийскими играми, потребовался громадный аппарат, который, и это неоспоримо, действовал «без сучка, без задоринки». Лишь люди, привыкшие видеть не только то, что происходит на переднем плане, были способны понять истинное значение происходившего.

Накануне Олимпийских игр по всему миру прокатилась волна гневных протестов против проведения Олимпиады в фашистской Германии. Еще в августе 1934 года в Париже состоялся международный антифашистский слет, на который прибыли почти пять тысяч представителей различных направлений спортивного движения из 19 стран. Председатель оргкомитета слета известный французский писатель Анри Барбюс говорил, обращаясь к людям разных национальностей и возрастов, религиозных и политических убеждений, о необходимости вырвать спорт из рук реакции, империализма и фашизма. По его мнению, был «сделан решающий шаг в интересах того, чтобы спасти физическую культуру и молодежь от уродливых церемоний фашизма…» К сплочению антифашистов призывали Максим Горький, Томас Манн, Мартин Андерсен-Нексе, Ромен Роллан, Рабиндранат Тагор, Леон Фейхтвангер. Пресса Европы и Северной Америки широко освещала и политические и спортивные события слета.

В июне 1936 года в Париже состоялась конференция в защиту олимпийских идей, в которой приняли участие представители многих стран. Конференция признала проведение Игр XI Олимпиады в фашистской стране несовместимым с принципами Олимпийских игр и обратилась ко «всем людям доброй воли и друзьям олимпийских идей с призывом бойкотировать гитлеровскую Олимпиаду».

На этой конференции выступил известный немецкий писатель и общественный деятель Генрих Манн. Он говорил об олимпийском духе – символе мира, об античных традициях физического и нравственного совершенства людей, об антигуманной сущности нацизма, который использует спорт в своих целях. В конце своего страстного выступления Манн сказал:

«Поверьте мне: каждый спортсмен, который едет в Берлин, станет там не кем иным, как гладиатором, пленником, шутом диктатора, который уже ощущает себя властителем мира. Едущий в Берлин поддерживает не только партию узурпаторов и угнетателей – он отрекается от всех борцов против ужасного режима Гитлера… Олимпийский дух должен быть духом мира».

Парижская конференция призвала вместо Берлинской Олимпиады организовать Народную Олимпиаду в Барселоне. В Нью-Йорке был образован Совет борьбы за перенесение Олимпиады из Берлина. МОК направил свою комиссию в Берлин, но члены комиссии не усмотрели в столице фашистской Германии ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению». Таким образом, несмотря на мощное движение протеста, МОК не отменил решения о проведении Игр в Берлине. Проведению Народной Олимпиады в Барселоне помешал начавшийся в Испании фашистский мятеж.

Кстати, когда в олимпийской деревне в Берлине приветствовали прибывшего на Игры почетного гостя – победителя марафонских соревнований I Олимпиады Спироса Луиса, в непосредственной близости от олимпийской деревни проходило секретное заседание, о котором три года спустя нацистский писатель Вернер Боймельбург в своей книге «Борьба за Испанию – история легиона «Кондор» писал:

«Было принято решение о создании общества «Унион», которое вскоре начало формироваться под руководством майора Александра фон Шееле. 31 июля 1936 года государственный секретарь по делам авиации генерал Мильх утвердил состав упомянутого общества и объявил, что по приказу фюрера Испания получит помощь от Германии… Александр фон Шееле, имеющий богатый опыт участия в войнах на чужих территориях, разместил свою команду на пароходе «Усарамо», доверху нагруженном самолетами, бомбами, зенитками и т. д. В ночь на 1 августа «Усарамо» вышел в море».

А в это время в Берлине Гитлер объявил об открытии Игр XI Олимпиады, которые должны были скрыть от всего мира подготовку Германии к войне.

Фашиствующие фарисеи назвали олимпийскую деревню «деревней мира». Почти все руководители служб этой «деревни мира» вскоре заняли видные посты в гитлеровской армии.

Во время Игр Берлин был увешан флагами со свастикой, встречавшейся на его улицах и площадях куда чаще, чем пять олимпийских колец. Коричневая форма нацистов затмила многоцветье спортивных костюмов участников Олимпиады. И мало кто из спортсменов знал все, что творили в Берлине нацисты. Был исключен из состава участников обладатель серебряной олимпийской медали 1924 года в беге на 800 метров швейцарец Поль Мартен: нацисты в олимпийской деревне «обнаружили», что он является женихом еврейки. Легкоатлет успел приехать в Олимпийскую деревню, однако не прошел негласную проверку, которую вели организаторы в отношении всех участников Игр. Ни Швейцария, ни другие страны за Поля Мартена не вступились, и скандал был замят.

Полицейские ищейки выискивали среди американских, голландских, шведских и, конечно же, немецких спортсменов «чистокровных» арийцев. При этом, не стесняясь, они утверждали, что целью поисков было создать новое поколение «олимпийских детей», для чего им необходимо было организовать супружеские пары из найденных «арийцев» и представительниц «Союза немецких девушек». Только так можно было, по их мнению, умножить число светловолосых и голубоглазых, а стало быть, совершенных людей.

Самую многочисленную команду выставили хозяева – 406 человек. Они участвовали во всех видах программы и решили любой ценой занять первое место в неофициальном командном зачете. В программу Игр были включены виды спорта, широко распространенные в Германии: гандбол, гребля на байдарках и каноэ, возобновлены соревнования по женской гимнастике. Был организован и конкурс искусств, на котором большинство золотых медалей (5 из 9) присудили немецким участникам. Все это позволило команде Германии занять общее первое место по числу завоеванных медалей.

Несмотря на успех немецкой команды, Олимпийские игры напрочь опрокинули бредовые нацистские расовые теории. Ведь Берлинская Олимпиада, по мнению нацистов, должна была стать демонстрацией подавляющего превосходства спортсменов арийского происхождения. Планы эти с треском провалились. В команде США по легкой атлетике десять негров заняли шесть первых, три вторых и два третьих места. Лучшим спортсменом Игр был признан знаменитый негритянский атлет, великий спринтер всех времен Джесси Оуэнс, и Берлинские игры так и называют – «Олимпиада Джесси Оуэнса», столица арийской расистской идеологии вынуждена была отдать лавры лучшего спортсмена мира негру.

Перед Берлинской Олимпиадой нацисты не уставали твердить о превосходстве арийской расы. Успех Оуэнса наглядно доказал всю лживость этих бредней. Вот почему взбешенный фюрер покинул стадион, когда увидел, что негритянский спортсмен завоевал четвертую золотую медаль – больше, чем все «арийские» атлеты вместе взятые.

Дочь тогдашнего американского посла в Германии Марта Додд вспоминает:

«Однажды в дипломатической ложе оказался американский писатель Томас Вулф. После одной из особенно блестящих побед Оуэнса Том не сдержался и стал громко его приветствовать. Гитлер заерзал на стуле, оглянулся, отыскал глазами злоумышленника и сердито насупил брови. Из беседы с одним из сотрудников Риббентропа, который казался весьма умным человеком, я узнала, что нацисты не видят разницы между неграми и животными и что для негров нет места на Олимпиаде… Он добавил, что мы, американцы, не посчитались с правилами, если допустили к соревнованию с прекрасными представителями германской расы таких недочеловеков, как Оуэнс, и что жюри Олимпиады должно было бы это запретить».