Более совершенные небеса - Дава Собел Страница 28

Примерно два часа спустя в дом входит Гизе.

Гизе. Здравствуйте. Николай? Вы здесь?

Анна (за кулисами). Микой?! О, слава Богу. Я так волновалась всю… (входя) Ой! Простите, святой отец.

Гизе. Его нет?

Анна. Нет, ваше преподобие.

Гизе. Я должен был встретиться с ним после мессы.

Анна. Он не был на мессе?

Гизе. Конечно же, он был на мессе.

Анна. Да, разумеется. Конечно, был.

Гизе. А сейчас?

Анна наклоняет голову, пряча лицо.

Гизе. Я понимаю. Какие тяжелые, должно быть, для вас эти времена.

Анна. Ваше преподобие, я… могу я довериться вам?

Гизе. Вы хотите исповедаться?

Анна. Нет, просто… просто рассказать вам кое-что. Один секрет. Как доброму и верному другу этого дома.

Гизе. Вам не обязательно мне что-то говорить.

Анна. Прошлой ночью я…

Гизе. Ну-ну, не берите всю вину на себя. В таких ситуациях нельзя винить кого-то одного. Я-то знаю. Честно говоря, я тоже чувствую ответственность. Ведь мне было известно об этом все время. Но я ничего не говорил. Как друг Николая я должен был дать ему совет. Я мог бы уберечь его от этого… от этой нелепой опасности. Но не бойтесь. Ничего плохого с ним не случится, если вы проявите смелость и сделаете то, что полагается. Скажите, у вас есть семья, которая могла бы вас принять?

Пауза.

Гизе. Или, быть может, друг? Есть какое-то место, где вы знаете людей и где вам будут рады?

Из-под пола, там, где расположен люк, доносится шуршание, и затем что-то ударяет в него снизу. Анна подскакивает и вскрикивает от испуга.

Гизе. Что это было?

Еще один удар в люк.

Коперник (за кулисами, тяжело дыша, шепотом). Анна?

Гизе. Боже милостивый!

Коперник пытается поднять крышку люка снизу.

Гизе. Там кто-то в проходе.

Коперник (за кулисами). Тидеман? Это вы? Впустите меня.

Гизе отодвигает скамью и с большим трудом поднимает крышку, пока Коперник толкает ее снизу. Коперник, тяжело дыша, втаскивает бесчувственное тело Ретика. Анна вскрикивает, затем приходит в себя и подходит, чтобы помочь. Втроем они втаскивают Ретика в комнату. Анна подкладывает ему под голову свою шаль, трогает его лицо.

Анна. У него жар.

Коперник, изможденный усилиями, садится на пол рядом с Ретиком. Ретик дрожит и стонет.

Гизе. Кто это?

Анна. Я принесу одеяла.

Гизе. И кору ивы.

Анна (выходя). Знаю.

Гизе. Бедняга. Что с ним?

Коперник все еще не может отдышаться.

Гизе. А, неважно. Позже расскажете. Но что вы там делали, Николай?

Коперник (пожимая руку Гизе). Так приятно…

Гизе. Я знаю. Я пока не буду задавать больше вопросов… Боже, я не был там с тех пор, как…

Пауза.

Гизе. Там все еще стоит эта… ваша машина со всеми?..

Анна (возвращаясь с одеялами и водой). Почему ты не оставил его в башне?

Коперник. Он слишком болен.

Коперник придерживает голову Ретика, капает несколько капель лекарства ему в рот.

Гизе. А что с ним случилось?

Коперник. Болотная лихорадка. Заразился. Одному Богу известно, где он спал в последние недели, пока путешествовал.

Гизе. Откуда он приехал?

Анна. Его одежда вся мокрая от пота.

Коперник. Лучше ее снять.

Анна и Коперник раздевают Ретика и заворачивают его в одеяла, пока идет следующий диалог. Ретик трясется от озноба, стонет и неосознанно им сопротивляется.

Анна. Как ты объяснишь это?

Коперник. Я что-нибудь придумаю.

Анна. Не надо было впускать его в дом.

Гизе. Что здесь происходит?

Коперник. Я скажу, что возвращался домой от Епископа поздно ночью и нашел его лежащим у порога.

Анна. Ты не можешь сказать, что ты…

Коперник. Это правда. Он был болен. Как я мог оставить его там, больного и слабого?

Гизе. Вы втащили его в дом? И в башню? А затем обратно вниз?

Коперник. Нет, Тидеман. Он вошел в дом сам. А затем… Нам пришлось… Но я действительно нашел его лежащим там. Поэтому принял его.

Анна. Совершенного незнакомца?

Коперник. Я поступил по-христиански.

Анна качает головой, продолжая заниматься Ретиком.

Гизе. Я бы сделал то же самое. Но ему гораздо лучше здесь, с вами. Ему очень повезло, что провидение привело его к вашей двери, Николай.

Коперник. Вот именно! Провидение привело его. Чтобы я мог позаботиться о нем в этот час крайней нужды.

Анна. Но он же лютеранин?

Гизе. Что?

Коперник. Откуда мне было знать? Он был без сознания.

Гизе. Он лютеранин?

Коперник. Позже он начал бредить. Невозможно было понять, что он говорит. Мы по-прежнему не знаем, кто он. Или откуда. Все его бумаги украдены. Разбойниками. С большой дороги.

Анна. Почему ты защищаешь его?

Гизе. Анна, пожалуйста. Постели ему в кладовой. Больше ничего нельзя сделать, пока его жар не пройдет.

Анна, по-прежнему недовольная, слушается и идет в кладовую. Коперник тяжело садится, обхватив голову руками. Гизе подходит к нему, похлопывает и гладит его по плечу.

Гизе. Ну что, мой друг. Давайте-ка сначала. Кто этот малый?

Коперник. В такое время встретить человека, как он… Человека таких талантов… Ну почему сейчас? Эх! Приехал бы он ко мне двадцать лет назад.

Гизе. Двадцать лет назад он был еще в пеленках, как я погляжу.

Коперник. Впрочем, и тогда это бы ничего не изменило. Мои идеи слишком шокирующие, чтобы позволить им увидеть свет.

Пауза.

Гизе. Он пришел к вам за этим?