Франсиско Франко и его время - Светлана Пожарская Страница 28

Для Франко не был тайной конфликт между Суньером и армией, вернее, ее высшим командованием. Верный принципу «соблюдения баланса», он, наконец, принял решение «укоротить крылья» шурину, хотя это и могло вызвать недовольство «семьи». Последней каплей, переполнившей терпение Франко, стала статья Суньера в органе фаланги «Arriba» 2 мая 1941 г., где он обосновал претензии фаланги на монополию власти.

7 мая 1941 г. Франко учредил пост «субсекретаря президенции», практически помощника главы государства, для Луиса Каррера Бланко — 36-летнего капитана флота, ультраконсерватора и католика-интегриста. Это вызвало новый взрыв недовольства фалангистской элиты. Франко прибег к испытанному средству: внести в их ряды раскол. В реорганизованном 19 мая 1941 г. правительстве Хосе Луис Арресе получил пост министра-секретаря фаланги, Мигель Примо де Ривера — министра сельского хозяйства, Хосе Антонио Хирон сохранил пост министра труда. Другие сторонники Суньера утратили свои посты. Что же касается таких фалангистов-диссидентов, как Антонио Товар и Дионисио Ридруехо, то для них май 1941 г. стал первым шагом на пути к разрыву с режимом.

Сам Франко не страшился фалангистской фронды, ибо у него была надежная опора — армия. После окончания гражданской войны он не пожелал вернуть армии ее обычные функции, и неучастие в мировой войне тому способствовало. Армия использовалась не только как инструмент политических репрессий, но и как тигель, где «плавились» будущие политики, чтобы затем отлиться в ту форму, которая, по мнению Франко, соответствовала моменту. Это мнение военного историка Хулио Бускетса, полковника, до того, как он стал депутатом первых послефранкистских кортесов, он обосновывает тем, что за 40 лет существования режима из 114 министров Франко 40 были военными, причем 8 из них были министрами более 10 лет, а Карреро Бланко — 32 года.

Военные, как справедливо отмечал Бускетс, в основном консервативны, хотя и бывают исключения. Но обычно система ценностей военного совпадает с консервативной идеологией. Во время войны, для которой армия и существует, ее первейшей обязанностью является готовность убивать и умирать, для чего не надо вдаваться в оценки и делить тех, кто находится с ними на одной стороне траншей, на хороших и плохих. В мирное время жизнь военных сориентирована на такие ценности, как продвижение по иерархической лестнице, твердость, авторитет, порядок, честь, доблесть, патриотизм и дисциплина, и они не включают, как правило, такие, как свобода, равенство, права человека и т. д. И поэтому, как правило, военные должны быть более консервативными, чем современные им политики в своей собственной стране.

Но армия эпохи Франко не была консервативной в этом нормальном для людей армии духе. Она была жестко идеологически ориентирована, политизирована, причем ее идеология была не столько консервативной, сколько реакционной. По мнению Бускетса, это было следствием гражданской войны, длительной и жестокой, в которой левые — демократы, либералы и социалисты — были побеждены и уничтожены. Военные левой ориентации, сражавшиеся на стороне Республики, были расстреляны, высланы, заключены в тюрьмы или в лучшем случае изгнаны из армии. И армия, потерявшая свое «левое крыло», по мнению Бускетса, была полунациональной армией ^[150]. К тому же испанская армия не имела опыта участия в международных конфликтах ни в XIX, ни в XX вв. И Франко это понимал.