Агент Византии - Гарри Тертлдав Страница 28

Но перед глазами Василия вдруг день за днем пронеслись два года воздержания.

И все-таки выполнить мысленную команду оказалось проще, чем он ожидал. Когда они с Хесфмоисом подошли к маяку, магистр пригляделся к веренице шагавших перед постройкой людей. У некоторых из них были таблички. Аргирос озадаченно нахмурился.

– Это нищенствующие монахи? – спросил он плотника. – Но они не в монашеском облачении.

Хесфмоис закинул голову назад и расхохотался.

– Вряд ли. Подойдем ближе, и вы сами увидите.

Магистр пожал плечами и повиновался. Затем он заметил, что не все здесь расхаживали возле маяка. Те, что стояли вокруг, напоминали легких пехотинцев – без брони, но в шлемах, с копьями и щитами. По виду они ужасно томились от скуки. А один солдат и вовсе заснул, прислонившись к нижнему ряду каменной кладки постройки.

Те, что фланировали вокруг, едва ли выказывали больше признаков оживления, чем солдаты. Аргирос решил, что они проделывали это уже многократно. Теперь он подошел достаточно близко, чтобы прочесть надписи на табличках, и невольно засомневался в собственных выводах, одновременно не веря своим глазам.

«ЭТА РАБОТА СЛИШКОМ ОПАСНА», – гласила одна таблица. «ЖАЛКАЯ ПЛАТА ЗА СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНУЮ РАБОТУ», – заявляла вторая. «ПЛОТНИКИ И БЕТОНЩИКИ БАСТУЮТ СОВМЕСТНО», – провозглашала третья. Остальные лозунги – на коптском языке, но магистр не сомневался, что они такие же пламенные и подстрекательские.

Аргирос был поражен. За подобную дерзость в Константинополе, как и в любом другом известном городе империи, зачинщиков немедленно препроводили бы в тюрьму.

– Почему солдаты не прогоняют их? – спросил он Хесфмоиса. – Для чего здесь солдаты, если не для этого? Или гильдии подкупили командира стражи, чтобы беспорядки продолжались?

– Ваши вопросы уместны, – заметил мастер-плотник. – Это хорошо, что у вас много вопросов.

– Было бы еще лучше, если бы вы на них ответили, – сказал Аргирос, довольный тем, что смог вложить в свои слова толику едкой иронии. Ему не хотелось выдавать Хесфмоису свое смятение.

– Ладно, – сказал Хесфмоис. – Солдаты здесь прежде всего для того, чтобы не было воровства. Нет, мы не подкупали командира, хотя, признаюсь, пробовали. Но нам не повезло, поскольку Кирилл – честный малый.

Теперь магистр заподозрил, что скрывать свое возмущение значило потерпеть поражение. Если бы где-либо в империи ремесленники попытались отказаться от работы – – что само по себе вряд ли возможно, – солдаты просто силой заставили бы их трудиться. Но Муамет Деканос достаточно сведущ, чтобы использовать этот метод, будь он результативным. Значит, Хесфмоис совместно с лидерами других гильдий действительно могли парализовать Александрию, если бы кто-то осмелился покуситься на их непомерные привилегии.

– Египет, – прошептал Аргирос.

Невозможно представить, чтобы где-либо еще в империи такая бессмыслица, как дело Пхериса против Серапиона, тянулась семьсот лет. Магистр собрался с мыслями и обратился к Хесфмоису:

– Почему вы, рабочие, решили уйти?

Плотник взглянул на него с долей уважения.

– Знаете ли, вы первый чиновник, который удосужился спросить об этом. Префект и его люди просто требовали, чтобы мы вернулись к работе, как они поступают при обычном анахорезисе. В другом случае мы бы в конце концов вернулись. Но не сейчас. И не здесь. А потому они выжидают; они не смеют натравить на нас солдат, но не знают, что еще можно сделать. А мы держимся в стороне, и ничего не происходит.

Как ни поразительно, но это показалось Аргиросу правдоподобным. Если здесь семьсот лет оспаривают полученное наследство, что значили два года отсрочки при восстановлении маяка? Отлагательство – это образ действий местных бюрократов как нигде в других провинциях империи. Что же, одной из задач магистров как раз и было не давать покоя нерадивым чиновникам.

– Я задал вопрос, – сказал Аргирос. – Почему вы не возвращаетесь к работе?

– Святой Кирилл, я вам покажу, – воскликнул Хесфмоис. – Следуйте за мной, если у вас есть желание – и способность – понять.

Он прошел мимо людей с плакатами, махнув рукой двоим из своей гильдии. Часовые только кивнули; они знали его не хуже своих офицеров. Сам магистр, шагая рядом, поймал на себе немало острых взглядов.

Хесфмоис шагнул внутрь маяка, Аргирос молча последовал за ним. Звук шагов эхом раздавался во мраке. Хесфмоис сразу свернул к начинавшейся у входа спиральной лестнице и начал подъем.

На лестнице было так же темно, как и внизу, хотя расположенные через определенные интервалы окна в толстой стене давали достаточно света, чтобы Аргирос видел, куда ступать. Споткнуться и скатиться – от одной мысли об этом его прошиб холодный пот.

Когда Василий поднялся наверх, он уже был весь мокрый от пота, а ведь маяк был отстроен лишь наполовину. Хесфмоис впереди выглядел по-прежнему бодро. Магистр ворчал на себя, с одышкой преодолевая последние ступеньки. Уж слишком он изнежился за время, проведенное в Константинополе за письменным столом.

Обычный в Александрии северный бриз помог ему остыть и перевести дух. Магистр повернулся спиной к ветру и взглянул на город через Большую бухту. Вид был превосходный. Сейчас маяк возвышался даже над древними обелисками – установленными недалеко от южного окончания Гептастадия «иглами Клеопатры», как их звали горожане, хотя их воздвигли еще до этой царицы.

Аргирос не знал, сколько времени он готов был любоваться видом, но сухое покашливание Хесфмоиса вывело его из задумчивости.

– Я привел вас сюда не для осмотра достопримечательностей, – сказал плотник. – Взгляните прямо вниз.

Магистр сделал один длинный и один короткий шаг и оказался на краю каменного блока. Ни ограда, ни перила не отделяли его от пустого пространства в двести футов. Он осторожно заглянул за край; только выучка, приобретенная в римской армии, не позволила ему из страха встать на колени или лечь на живот. Далеко, далеко внизу люди с табличками и стражники выглядели похожими на насекомых. Аргирос скрепя сердце отступил назад.

– Очень высоко, – констатировал он очевидное.

Хесфмоис пристально смотрел на магистра.

– А вы хладнокровны, – отметил он не без сожаления. – А если бы вам пришлось здесь работать, а не просто стоять?

– Я бы не смог, – признал магистр без обиняков. – Но это и не моя профессия.

– Работать на такой высоте – нет такой профессии, – ответил Хесфмоис. – Если сделаешь один неверный шаг, если кто-то нечаянно толкнет тебя, если под тобой не выдержит перекладина лесов, даже если ты неловко замахнешься молотком – полетишь вниз, где от тебя останется только красная клякса на камне. Уже многие нашли такую смерть, и погибших было бы больше, если бы мы не объявили анахорезис.

– Кто-то, конечно, разобьется, – кивнул Аргирос. – Есть опасные занятия: в рудниках, в армии, и, разумеется, на такой высоте, как эта. Но почему вы говорите, что гибнут многие?