Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига вторая - Лев Бердников Страница 28

Книгу Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига вторая - Лев Бердников читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига вторая - Лев Бердников читать онлайн бесплатно

Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига вторая - Лев Бердников - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Бердников

Некоторые острые ответы и каламбуры Льва Александровича стали крылатыми и дошли до нас в виде многочисленных литературных анекдотов. “Нарышкин своим присутствием оживлял Двор. – рассказывает историк-популяризатор Михаил Пыляев. – На одном придворном бале государыня сделала ему выговор. Нарышкин ушел и забрался на хоры к музыкантам, Екатерина не раз посылала за ним, но он отказывался сойти в залу, говоря, что ему невозможно показаться в зале с намыленной головой”. А вот другой случай. Он открыто манкировал своими обязанностями обер-шталмейстера и годами не являлся на службу. Когда же он наведался, наконец, в конюшенную контору и спросил секретаря: “Где мое место?”, тот указал на президентское кресло и добавил: “Более десяти лет на нем никто не сидел, кроме кота, который тут же и спит”. – “Так, стало быть, мое место занято и мне нечего делать”, – сказал Нарышкин и уехал. Но особенно уморителен был “шпынь”, когда самозабвенно, с таким пафосом, что вызывал всеобщий неудержимый смех, читал наизусть строфы из тяжеловесной поэмы Василия Тредиаковского “Телемахида”.

Впрочем, не все проделки шута были так безобидны. Бывший при Дворе Екатерины бельгийский принц Шарль Жозеф де Линь записал: “Обер-шталмейстер, прекраснейший человек и величайший ребенок, пустил волчок, огромнее собственной его головы. Позабавив нас своим жужжанием и прыжками, волчок с ужасным свистом разлетелся на три или четыре куска, проскочил между государыней и мною, ранил двоих, сидевших рядом с нами, и ударился об голову принца Наусского, который два раза пускал себе кровь”. Интересно, что в языке того времени “волчок” имел своим синонимом слово “кубарь”. Литературовед Владимир Западов обратил внимание на глагол “кубарить” – словцо, введенное в литературный обиход самой Екатериной II. По ее разъяснению, это означает “мешкать на одном месте, не делая ничего, или слоняться без толку, когда предстоит дело”. Показательна в этом отношении комедия княгини Екатерины Дашковой “Тоисиоков, или человек бесхарактерный” (1786), где, по мнению большинства исследователей, выведен Лев Нарышкин. “Что муженек-то по-старому кубарит?” – говорит о Тоисиокове героиня вдова Решимова и называет его “болваном” и “пошлым дураком”, “без царька в голове” и т. д.

Историк литературы Павел Берков полагает, что попытки развенчать шпыня предпринимались в печати и ранее, а именно – в журнале “Адская почта, или Переписки Хромоногого беса с Кривым” (1769–1770), издаваемом Федором Эминым. По мнению ученого, Нарышкин выведен здесь под именем Горбатыниуса, о котором, в частности, говорится: “У здешних господ он в великом почтении за то, что одного перед другим весьма живо представлять пересмехать умеет… Горбатыниус славнейший здесь сатирик и едва не умнейший человек… Он своими писульками и насмешками весьма счастлив”. Процитирован журнальный отрывок из “Письма 103 от Хромоногого к Кривому”, но все дело в том, что Горбатыниус упоминается и в “Письме 100 от Кривого к Хромоногому”, где он представлен чванливым горбатым стариком, сватающимся к юной девице, что к молодому женатому Льву Александровичу никакого отношения иметь не могло.

Имя Нарышкина называют в ряду известных меценатов того времени. Фаддей Булгарин свидетельствует: “Литераторов, обративших на себя внимание публики, остряков, людей даровитых, отличных музыкантов, художников Лев Александрович Нарышкин сам отыскивал, чтобы украсить ими свое общество”. Серьезного внимания заслуживает тот факт, что известный издатель Николай Новиков посвятил ему одно из изданий своего знаменитого журнала “Трутень” (1770). Льва Александровича воспевали в стихах Петр Карабанов, Николай Струйский, Дмитрий Хвостов, Родион Чернявский. Впрочем, в отличие от древнеримского любителя искусств Мецената, Нарышкин покровительствовал не только служителям муз, а всем без разбора, в том числе и тем, кого в то время презрительно называли чернью. “Пред домом его на светлых праздничных неделях, – рассказывает Гаврила Державин, – обыкновенно поставлялися народные качели, на которых весь день вертелся в воздухе народ, что он чрезвычайно любил и тем забавлялся, а если когда случалось, что приказано было от правительства в другом месте быть качелям, то он чрезвычайно огорчался… Хлебосольством своим Лев Александрович равно угощал и бедных и богатых”. Державин нашел для определения Нарышкина очень точное русское слово – “хлебодар”:

Лев именем – звериный Царь;Ты родом богатырь, сын Барской;Ты сердцем – стольник, хлебодар;Ты должностью – конюший Царской;Твой дом утехой процветает,И всяк под тень его идет.

Современники сравнивали дом шпыня с дворцом легендарного Соломона – царя, который некогда собрал на пир весь народ. И в самом деле, дом Нарышкина был открыт с утра до вечера для всех, причем хозяин часто не знал даже имени гостей. И каждого он принимал с одинаковым радушием. Достаточно сказать, что на грандиозном празднестве, устроенном однажды в его роскошной мызе Левендаль, ужинали разом более 2000 человек. Известна давно ставшая библиографической редкостью брошюра “Описание маскарада и других увеселений, бывших в Приморской мызе Льва Александровича Нарышкина даче, отстоящей от Санктпетербурга в 11 верстах по Петергофской дороге, 29 июля 1772 году”. Здесь рассказывается и о возведении величественной колонны в честь побед российского оружия, и о божественных звуках труб, литавр и пастушьих свирелей, и о фейерверке и торжественной пальбе из пушек, и о разноцветье экзотических маскарадных костюмов и т. д. “Не можно совершенно описать удивления, радости и удовольствия, – говорится далее, – всех бывших тут гостей, которые приносили виновнику сих увеселений изустную благодарность”. Рассказывали, что этот маскарад стоил Льву Александровичу 300 000 рублей – сумма по тем временам колоссальная.


Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига вторая

Дом Нарышкина был в известном смысле представительским, ибо по желанию Екатерины его посещали и европейские монархи, в том числе прусский король Фридрих II, император Священной Римской империи Иосиф II и шведский король Густав III. В нем гостил и французский просветитель Дени Дидро. Двери его открывались и для калмыков и киргиз-кайсаков, приезжавших в Петербург на поклон к государыне. Вот как описывает такой прием очевидец: “За столом было для каждого родное, любимое его блюдо. По пестроте разнообразных одежд различных племен, казалось, видишь не обед, а какой-то волшебный съезд из “Тысячи и одной ночи”. Хозяин азиатских своих гостей осыпал приветами и ласками, шутил, смешил их, забавлял музыкой и плясками. А они, возвратясь восвояси, говорили своим друзьям и родным: “Какая царица! Какие у нее бояре!”

О Нарышкине говорили, что и в старости он держался прямо, одевался щегольски и никогда не казался усталым. Лев Александрович был счастлив в браке. Его жена, статс-дама Марина Осиповна Закревская (1741–1800), приходилась племянницей последнему гетману Малороссии Кириллу Разумовскому. Из их детей особенно прославился старший сын Александр Львович (1760–1826), унаследовавший от отца его неиссекаемое остроумие, меценатство и хлебосольство: обер-гофмаршал, обер-камергер, канцлер российских орденов, действительный тайный советник, он был в течение двадцати лет главным директором Императорских театров. Его дом на Большой Морской, 31, также был открыт для широкой публики. Блестящие приемы устраивал и другой сын, Дмитрий Львович (1764–1838), который слыл одним из богатейших вельмож екатерининской эпохи. Достойно похвалы, что в 1812 году он обязался выплачивать ежегодно 20 000 рублей на нужды правительства, пока неприятель будет находиться в России. В историю отечественной культуры вошла и их дочь Мария Львовна, воспетая Державиным в его оде “К Евтерпе” (1789). Замечательная красавица (за ней ухаживал сам светлейший князь Григорий Потемкин), она играла на арфе, прекрасно пела и сама сочиняла музыку. Ее песням “По горам, по горам я ходила” и “Ах, на что ж было, ах, к чему ж было” суждено было стать народными. Многочисленные потомки нарышкинского рода своей неутомимой деятельностью составили славу Отечества и достойны нашей благодарной памяти.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.