Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений - Алексей Рогачев Страница 28

Самый ужасный из таких пожаров красочно описан в обстоятельном рассказе московского старожила П. И. Богатырева, публиковавшемся в 1906–1907 годах в одной из московских газет ^[56]. Под пером мемуариста местом страшной катастрофы стала конечно же Рогожская слобода.

Согласно повествованию, в шесть часов вечера 2 июля 1862 года загорелся один из деревянных домов слободы. По разошедшимся спустя несколько дней слухам, там варили варенье. На улице стояла жара, дул довольно сильный ветер, и спустя час пылала вся улица. В Рогожскую собрались пожарные всех частей, но противостоять набравшему силу среди деревянной застройки пламени они не могли. Не помогло и прибытие высшего начальства, включая самого генерал-губернатора.

Поднялась настоящая буря, в воздух летели пылающие головни, клоки сена, рогожи. В полночь огонь охватил все три Рогожские и Воронью улицы, горели 165 домов. Загорелся и расположенный неподалеку склад, на котором хранился весьма нужный в то время продукт – деготь. Поднялся черный удушливый дым, из прогоревших бочек вытекали огненные реки.

Паника охватила не только жителей Рогожской слободы. Обитатели соседних местностей торопливо вязали узлы, готовясь покинуть свои жилища при приближении огня. Для поддержания порядка и предотвращения мародерства были вызваны воинские части. Пожарные ломали еще не горевшие избы и лавки, надеясь лишить пламя пищи.

Страшный пожар пылал три дня и три ночи, после чего начал сам по себе стихать. Рогожская слобода превратилась в огромное пепелище.

Автор описания этого поистине ужасного бедствия приводил бередящие душу подробности несчастья. Указание точного времени события внушало доверие ко всему рассказу. Благодаря этому относительно недавно он был перепечатан в почтенном сборнике воспоминаний московских старожилов ^[57]. Но попытка проверить сообщаемые Богатыревым сведения привела к удивительным результатам. Ни одна из выходивших в 1862 году московских газет не уделила внимания жуткому (согласно Богатыреву) пожару, хотя в них исправно описывались обгоревшие чердаки отдельных хибарок и загорания курятников. Можно допустить, что сведения о пожаре в силу каких-то высших соображений были засекречены. Но подобное предположение выглядит маловероятным, поскольку в том же 1862 году практически все газеты (с явного одобрения властей) широко расписывали столь же страшный пожар Апраксина рынка в Питере. Этот пожар послужил поводом для массовых репрессий против «поджигателей» (то есть студентов-«нигилистов»). В тех же целях вполне мог быть использован и огромный рогожский пожар. Однако о нем – ни слова.

Остается предположить, что повествователя подвела память. Как-никак со дня описываемого пожара до публикации его описания прошло почти полвека, и автор мог попросту перепутать дату. Но никаких упоминаний о трехдневном пожаре не встречается в газетах ни за июль 1860-го, ни за июль 1861 года, ни в последующие три-четыре года.

А может быть, вся страшная история просто придумана? Ведь трудно допустить, что маленькие двухэтажные домики могли полыхать целых три дня. Так что рассказ Богатырева сомнителен во всех отношениях. Несмотря на это, он продолжает практически полностью переписываться современными историками ^[58].

И уж совсем странная история приключилась с одним из наиболее видных москвоведов. Основываясь на одной фразе (весьма сомнительной) из рассказа Богатырева, гласящей, что после пожара Рогожская слобода захирела настолько, что ее улицы оставались пустынными аж до 1886 года (чего, как будет ясно из дальнейшего, не было и быть не могло), он отнес сам пожар к тому же 1886 году! ^[59] Надо ли говорить, что в этом году, как, впрочем, и в 1862-м, крупных пожаров в Рогожской слободе не отмечалось.