Пять вечеров с Марлен Дитрих - Глеб Скороходов Страница 28

Как только американцы пересекли Атлантику и высадились где-то в Западном полушарии, Марлен подала заявление с просьбой отправить на фронт. Ее включили в сборную концертную бригаду, состоящую сплошь из незнакомцев. Возглавить ее поручили, как сообщили на первом и единственном инструктаже, молодому, но многообещающему комику Дэнни Томасу. Его обязанности, как объяснили, были абсолютно просты: вести программу, обеспечить контакт со зрителями и их хорошее настроение. Вообще, цель всей бригады была только одна – поддерживать моральный дух сражающихся солдат. Затем представили членов бригады, которых оказалось вроде бы совсем ничего: включая молодого комика, пять человек. Это – начинающий тенор, поющий входящую в моду «Бесаме мучо», аккордеонист, бойкая травести, исполняющая сатирические куплеты, а также пародии, и Марлен.

– Вас все знают. Вы – главное блюдо, все остальное – гарнир, – объявил самодовольный и не очень умный инструктор.

– Что вы будете делать? – спросил ее комик на первой репетиции.

– Наверное, петь. Скорее всего, песни о любви, что пела в фильмах, – сказала она и осеклась. – Я попробую делать это.

Ведь с того дня, как она выступала в берлинском «Палас-театре», прошло ни много ни мало – пятнадцать лет.

Репетиция прошла неплохо, хоть Марлен и дрожала, как лист. А комик Денни, который, оказывается, часто выступал в ночных заведениях, дал ей несколько советов, как реагировать на реплики, как осадить тех, кто попытается поставить ее в неловкое положение, – от солдатской аудитории всего можно ожидать.

Военное начальство, что принимало программу, осталось довольно и приказало ждать. И с того дня в течение десяти суток каждое утро Марлен начиналось с телефонного звонка:

– Вам следует явиться в дом номер один.

И многочасовое ожидание в этом доме, которому все желали провалиться, но и следующий день был точь-в-точь как прежний. Марлен уже успела получить звание капитана, ей сообщили, что она поставлена на довольствие, а приказа все нет. Наконец по тому же телефону:

– Завтра вылет!

В самолете с жесткими лавками, не предназначенном для гражданских путешественников, бригада узнала пункт назначения – Касабланка.

Как это все знакомо по рассказам наших артистов, что неделями, а то и дольше ждали отправки на фронт, что, как ни грустно, находился в нескольких километрах от Москвы. Но, видно, политуправления мира другого способа поднятия боевого солдатского духа, кроме присылки на фронт агитбригады, не нашли. А когда мы снимали передачу о военном Ленинграде, мне даже пропели песню об артистах, что на бюрократическом языке «обслуживали» фронт: «Что за люди, откуда такие? / Каждый день на военном пути. / Улыбаются им часовые, / Командиры кричат: “Пропусти!”».

Куда бы ни приезжала Марлен с бригадой, с этим «пропусти» они намучились. Все начиналось с требовательного: «Пароль!», и всякие попытки объяснить, что они только приехали и никакого пароля не могут знать, жестко пресекались.

Однажды уговаривать часового пошла сама Марлен.

– Ну, хорошо, – сказал он, с подозрением оглядев ее, – если вы американка, отвечайте: дата рождения Авраама Линкольна? Сколько было президентов США?

«Боже, если бы я была шпионкой, я бы знала ответы на все вопросы», – подумала Марлен и объяснила:

– Я ведь все-таки снимаюсь в кино, а не хожу в кружок истории.

– Так вы артистка! – обрадовался часовой. – Тогда назовите главный шлягер осени 1941 года!

И рассмеялся. Тут только и выяснилось, что бригаде попался большой любитель розыгрышей.