Армяне. Народ-созидатель - Дэвид Лэнг Страница 28

В одной уже упоминавшейся гробнице Алтин-Тепе почти у самой двери находится бронзовый котел, туго набитый всякими вещами. Многие из них скомканы, сломаны и согнуты намеренно, чтобы их нельзя было использовать в дальнейшем. Хотя это можно истолковать как желание отпугнуть грабителей могил, такие действия вместе с тем являются неким ритуалом, имеющим особое религиозное значение. Оно проистекает из погребальных верований и обрядов раннебронзового века анатолийских цивилизаций. Доктор Джеймс Мелларт в своей книге о медно-каменном и раннебронзовом веках на Ближнем Востоке и в Анатолии описывает гробницу в Хороз-Тепе (Малая Азия), датируемую раннебронзовым веком. Там раскопки принесли два медных стола, поддерживаемые ножками в форме человеческих ног в коротких сапожках. Они были согнуты вдвое. Там же было обнаружено множество медных сосудов, причем все они были погнуты или смяты по религиозным соображениям. «Считалось, что согнуть или сломать предмет – это сделать его «безвредным» для мертвого. Мебель часто разбивали на куски, мечи гнули или ломали, сосуды разбивали… дабы обеспечить мертвым полный покой».

Алтин-Тепе дает нам представление о погребальных обычаях высших классов Урарту. Чтобы узнать о том, как хоронили простых людей, нам следует посетить другие раскопки, например в Малаклии около Игдира, расположенного на северных склонах горы Арарат. Там в 1913 году проводил изыскания П.Ф. Петров. Результаты его исследований опубликованы Б.А. Куфтиным в 1944 году в бюллетене Грузинского государственного музея (Тбилиси). Позднее они были переведены на английский язык доктором Ричардом Барнеттом. Петров обнаружил то, что Куфтин несколько неточно и обманчиво назвал «колумбарием» (по-латыни – голубятня). На деле это было хранилище урн или кладбище, с телами, предварительно кремированными и помещенными для погребения в глиняные урны. Эти урны затем ставили в скальные расщелины и заваливали большими камнями. Самыми многочисленными погребальными предметами были бусы: каменные, стеклянные, нефритовые, мастиковые или бронзовые и, очень редко, из раковин. Встречаются также бусы из сердолика и агата.

Вообще-то захоронение кремированных останков в урнах считается нетипичным для Южного Закавказья того периода, о чем свидетельствуют раскопки в Малаклии. Отсутствие в пепле древесной золы указывает на то, что в качестве топлива при погребальном ритуале использовались кирпичи из навоза, ведь деревья в этих краях редки. Тела покойников сжигали одетыми и наряженными в украшения вроде бус, потому что их находили в урнах вместе с пеплом. Все погребальные урны стандартного типа: округлые узкогорлые сосуды без ручек, с красной лощеной поверхностью, накрытые неким подобием блюдца из той же керамики, причем блюдца помещали на урну вверх дном. С одного бока в урнах была предусмотрена дырочка, видимо для беспрепятственного исхода души. Характер этого кладбища, столь необычного для Закавказья той эпохи, доказывает, что оно было оставлено чужаками, пришельцами со стороны, а не местными жителями. Возможно, это были воины урартского военного гарнизона и члены их семей. Такой взгляд поддерживается найденными на урнах в Малаклии печатями, подобных которым в бедных захоронениях армянского раннежелезного века практически не было.

Мы до сих пор не касались одного из главных достижений урартской цивилизации – строительного искусства. Речь об архитектуре замечательных храмов. Многие из них посвящены высшему богу урартов, Халди, другие относятся к так называемому типу «Суси», характерному для всех раскопанных главных урартских городов. Некоторые особенности были давно известны по барельефам, первоначально украшавшим дворец ассирийского царя Саргона II в Хорсабаде. На нем изображено разграбление ассирийцами великого храма Халди и Ардини в Курдистане (714 г. до нашей эры). Любопытной особенностью этих зданий является остроконечная крыша. Показанные на рельефе приземистые пропорции фасада могут быть объяснены скудостью места, отведенного скульптору. (Принятые правила требовали размещения подобных сцен между верхней и нижней границей одного-единственного регистра.) На деле, как показывает реконструкция этих храмов, выполненная на основе археологических свидетельств, эти здания первоначально были увенчаны похожими на башни надстройками значительной высоты. Материалом для их возведения служил сырцовый кирпич. Так было в Топрак-Кале (оригинальные зарисовки Рассама были в 1951 году найдены в архивах Британского музея), в строениях близ Еревана и в Алтин-Тепе под Эрзурумом, а также в святилище при урартском акрополе в Кьяли-дере в Вартском регионе, впервые раскопанном британской экспедицией в 1965 году.

Общий план урартского храма представляет собой квадрат с широкими, но не толстыми контрфорсами по всем четырем углам. Внутри собственно святилище – это единственное квадратное помещение, без окон, чуть шире толщины неимоверно мощных стен, его окружающих. Это стены до высоты человеческого роста, сложенные из тщательно обработанных тесаных камней. Иногда на них имеется посвящение, вырубленное клинописью на каком-то видном месте. Надо всем этим стены, вздымающиеся на значительную высоту, сложены из глиняных кирпичей, высушенных на солнце. Вход обычно один, часто обращенный на юг. Косяки заглублены. Алтарь находится внутри святилища у дальней стены и обычно обращен к двери. Снаружи помещается стол для приношений. Здание окружено мощеным двором, частично затененным плоской крышей, опирающейся на столбы. Тесное внутреннее святилище (размером 40 на 50 футов) могло вмещать в себя лишь избранную горстку жрецов и служек: учитывая толщину стен, оно не могло принять большее число верующих.

Внутренние стены храма были расписаны великолепными впечатляющими фресками, сверкавшими разнообразием красок, среди которых преобладали синий, красный и черный цвета. В храме Халди в Арин-Берде под Ереваном имеются чудесные стенные росписи, в том числе изображение божества, стоящего на спине льва. Другая секция этой стены разрисована розетками, расположенными в шахматном порядке. Подобная техника применялась для оформления дворцов и общественных зданий, и с ее помощью создавались весьма изощренные узоры. Из почтения к воинственному богу Халди в храмовых фресках и барельефах, посвященных ему, часто присутствуют узоры из наконечников копий. Верующие часто приносили копья в дар этому богу.

На рельефе царя Саргона в Хорсабаде изображены котлы на треножниках, стоящие перед урартским храмом в Муцацире, а также декоративные копья и щиты, использованные в качестве настенных украшений. Все эти предметы были найдены на указанном месте в ходе археологических раскопок, и тем была подтверждена точность и достоверность работы ассирийского скульптора.

Значение этих урартских храмов для истории мировой архитектуры, как и архитектуры средневековой Армении, очень велико. Леман-Хаупт провел параллель между урартскими храмами и теми, что воздвигались несколько позднее в Пафлагонии, то есть дальше на западе Малой Азии. Эрнст Херцфельд как-то указывал, что фасад муцацирского храма, с его геометрическими узорами, предвосхищает широко известные фригийские постройки.

Однако самым важным оказалось проникновение урартского влияния в архитектуру Персии. Характерные для урартских храмов во славу Халди монументальные башнеобразные надстройки в сочетании с низким центральным зданием под остроконечной крышей позднее нашли подражателей среди мидян и персов. Относящаяся к VI веку до нашей эры усыпальница Кира в Пасаргаде – явное тому свидетельство. Одно из общественных зданий в Алтин-Тепе со всей очевидностью предвосхищает некоторые черты архитектурного стиля Ахеменидов. Это простой прямоугольный зал собраний, примерно 45 метров в длину, крышу которого поддерживают 18 деревянных колонн, поставленных в три ряда. Это прототип ахеменидского царского зала приемов (ападаны), знакомого всем по раскопкам в Пасаргаде, Сусе, Персеполе и Экбатане. В Арин-Берде под Ереваном мидяне и персы после захвата урартских земель приспособили внешнюю колоннаду старого урартского храма для создания такой ападаны. Согласно К.Л. Оганесяну, первоначально там было 12 колонн, подпирающих внешний портик и прилежащую навесную крышу арин-бердского храма. Мидяне добавили еще 18 колонн и перекрыли крышей все здание, создав таким образом внушающий восхищение тридцатиколонный зал собраний.