Побоище князя Игоря - Виктор Поротников Страница 28

— К городку Серебряному направились ханы, — переговаривались между собой немногочисленные переяславские дружинники, сопровождавшие северских князей. — Переяславль взять не смогли, так решили всё вокруг пожечь, злыдни!

— А какие ханы, известно? — поинтересовался Игорь.

— Двое их, старый и молодой, — отвечали переяславцы. — Старого зовут Кобяк, его орда кочует у самого Лукоморья. Из всех ханов это самый могучий. Молодого — Кончак, сын Отрока [69]. Этот из донских половцев, кои часто порубежье наше грабят.

— Чего же мы медлим?! — воскликнул Всеволод. Догоним нехристей и в куски порубим!

Но переяславцы отказались напрочь:

— Мало нас для такого дела. И ваша дружина, други, невелика по сравнению с половецкой ратью.

— У одного Кобяка больше восьми тыщ конницы!

— И у Кончака тыщ пять, не меньше.

Остались переяславцы у сожжённого Баруча, чтобы предать земле тела павших христиан.

Игорь и Всеволод повели дружину к городку Серебряному, стоявшему на реке Сулой. Туда прибыли под вечер.

Городок был сожжён дотла.

Вольный степной ветер далеко разносил запах гари и мелкие частицы пепла. Убитых русичей здесь было не меньше, чем в Баруче. Однако ни там, ни тут не было мёртвых женщин и детей.

— Значит, полон гонят поганые, — угрюмо промолвил Игорь.

— Переяславцы говорили, что разорили все сёла за рекой Альтой, — вставил Всеволод. — Да ещё эти два города... Чаю, немалый полон ведут за собой ханы.

Утром дозорные сообщили князьям, что половецкая орда разделилась: один из ханов двинулся к городу Голотическу, другой направился к пограничному городу Коснятину.

Игорь заметил, как загорелись глаза у Всеволода.

— Сам Господь внушил ханам мысль разойтись в разные стороны, — сказал Всеволод. — Коль навалимся дружно на одного из них, то другой уже не успеет на помощь.

— Мало у нас дружины, — с сомнением промолвил Игорь. — Даже на Кончака мало.

— Что же, так и уйдём бесславно? — уныло протянул Всеволод.

Игорь и сам горел желанием попытать счастья в сече с половцами, доселе не встававшими у него на пути. Когда ещё представится такая возможность?

— Ладно. — Игорь решительно сдвинул брови. — По коням!

Пустив впереди дозорных, братья устремились к Коснятину. От Коснятина было ближе до черниговских владений.

«Ежели не повезёт в битве, будем пробиваться к Сейму», — подумал Игорь.

Приближаясь к пограничной реке Суле, на которой стоял Коснятин, Игорь усилил дозоры, рассчитывая только на внезапность нападения.

Наконец вышли к Коснятину.

Дозорные сообщили, что половцы готовятся к штурму и отпустили своих коней пастись в степь.

— Стало быть, не ждут нападения, — потирая руки, усмехнулся Всеволод. — Вот только кто там — Кончак иль Кобяк?

— Теперь уже не важно, — промолвил Игорь, надевая шлем с золотой насечкой. — Ударим порознь, ты — по стану, я — на поганых, что собрались близ городского вала. Когда освободишь пленных русичей, без промедления двигай ко мне. А там — как бог даст!

— Держись, брат, я подоспею вовремя, — заверил Игоря Всеволод, на удивление спокойный.

— Главное, не дать поганым на лошадей сесть, — за метил Игорь.

— Да одолеем мы их: хоть пеших, хоть конных! — самоуверенно бросил Всеволод, натягивая кольчужные перчатки.

Через тростниковые заросли пересохшего болота русичи в молчании двинулись туда, где дымили костры половецкого стана. Изредка всхрапывала лошадь либо бряцала рукоять меча о край щита. Шуршал тростник, раздвигаемый конной колонной. Дружинники ехали, соблюдая большие интервалы, с опущенными на плечо копьями. Княжеские стяги тоже были опущены.

Находившийся впереди Игорь, борясь с волнением, негромко повторял слова из известной припевки:

— «Эх, Коснятин-городок...»

— «Он ни близок, ни далёк», — весело продолжил Всеволод и взмахом руки велел поднять знамёна и копья.

Вылетев из-за косогора, русская конница распугала половецкие табуны и, разделившись на скаку на два ряда, помчалась на врага.

Дружинники Всеволода рассеяли нестройную конную сотню половцев, охранявшую табуны, и ворвались в стан, пестреющий разноцветными шатрами с закруглённым верхом. В самом центре стана в ограждении из составленных в круг повозок находились русские пленники — в основном женщины и дети. Охранявшая их стража была более многочисленна, но и она не устояла перед натиском трубчевской дружины. Половцы метались между шатрами, ища спасения, но всюду натыкались на мечи и копья русичей. Всеволод приказал степняков в плен не брать.

Тем временем Игорева дружина, разделившись на сотни, врезалась в пешие половецкие толпы, скопившиеся у крутых валов Коснятина. Валы эти охватывали городок в виде полукруга, защищая его с трёх сторон. С четвёртой стороны была река Сула. Там стена проходила прямо вдоль обрывистого речного берега.

Именно потому, что городской вал представлял собой большой полукруг, половцы, устремившиеся на штурм с трёх сторон сразу, сначала не поняли, что произошло. Множество степняков продолжало карабкаться на вал, не ведая, что за его изгибом их соплеменники отбиваются от невесть откуда взявшейся колонны русичей. И только с высоты вала, а также с приставленных к стене Коснятина лестниц половцы вдруг заметили переполох в своём стане. Заметили они шлемы и щиты русских конников, которые, двигаясь вдоль вала, безжалостно орудовали длинными прямыми мечами.

Скатываясь вниз с валов, степняки всей массой устремились на Игореву дружину, стараясь прижать русичей к валу, лишить их подвижности. Им, может, и удалось бы это, если бы не жители Коснятина, которые с дубьём и топорами выбежали из ворот города и ударили половцам в спину. Завязалась упорная битва.

На Игоря степняки так и бросались со всех сторон, стараясь обезоружить и стащить с коня: князь — завидный пленник.

Оглохнув от звона мечей и гортанных воплей нападающих половцев, Игорь видел вокруг себя лишь сверкающие кривые сабли, скуластые лица, вражеские круглые щиты. Конь под ним храпел и дыбился. Рука Игоря ныла от усталости, но он продолжал сечь мечом направо и налево.

Но поганых всё так же много. А силы тают. Гибнут один за другим Игоревы гридни, изнемогая в неравной сече...

Вдруг со стороны половецкого стана будто вихрь накатился. Это налетела Всеволодова дружина. В битве сразу наступил перелом. Трубчевцы, которым их V молодой князь показывал образчики храбрости и неудержимости, врубались в гущу степняков с такой неистовой яростью, что это лишило врагов мужества Сбивая друг друга с ног и бросая оружие, половцы стали разбегаться кто куда. Русичи гнали и рубили их без пощады, устилая телами неприятелей широкую степь.