Ассирийская держава. От города-государства - к империи - Михаил Молчанов Страница 28

Вельможи возглавляли военные походы (когда царь по какой-либо причине был не в состоянии заняться этим), а также локальные военные операции. За свои заслуги многие вельможи получали лакомые куски земли, орошаемые дождями, не требовавшие от их владельцев особых растрат на инфраструктуру и не подлежавших налогообложению. В качестве примера можно привести земли в районе Харрана, выгодно отличавшиеся по природным характеристикам от заброшенных степных и полупустынных массивов, требовавших больших трудовых и материальных вложений.

Уровень грамотности среди вельмож и бюрократии был довольно высок: даже провинциальные чиновники знали базовые слоги и идеограммы, и в случае необходимости могли, хоть и с некоторыми ошибками, написать письмо в центр. Всё же как на местах, так и в центре они предпочитали пользоваться услугами писцов {91}. Писцы использовались как в мирной жизни, так и на войне, где среди прочего могли выступать переводчиками письменной (sepiru) и устной (targummanu) речи, и конечно же, парламентёрами.

Где-то с середины IX века до н.э. на западной периферии Ассирии для писцов вполне обычным становится владение двумя языками: аккадским и арамейским. Столетием позже, когда были завоёваны земли за Евфратом, такой билингвизм становится нормой. И даже более того, арамейский язык в качестве lingua franca вытесняет аккадский. Его используют как в мирной переписке, так и при военных действиях на огромных просторах — от Средиземного моря до пределов Манны и Мидии. Как считает Тадмор, на одном из хорсабадских рельефов Саргона, изображающем взятие очередной маннейской твердыни, из осадной машины высовывается офицер со свитком, причём на таковых обычно писали по-арамейски. Соответственно, обращаться к осаждённым он планировал на арамейском {92}.

Многие царские придворные, выходцы из западных и прочих земель, помимо аккадского и арамейского не забывали и свой родной язык. Они зачастую привлекались как переводчики, дипломаты и переговорщики в тех регионах, откуда были родом. Так, известный по Библии главный виночерпий, владевший, само собой, арамейским и аккадским, помимо того разговаривал и на родном иудейском, пригодившемся при переговорах с защитниками осаждённого Иерусалима.

Эффективность работы ассирийского чиновного аппарата в немалой степени достигалась тем, что управляющие провинциями должны были периодически предоставлять отчёты царю; кроме того, администрация на местах подвергалась контрольным проверкам, проводимым специальными чиновниками из центра.

Показавшие себя с лучшей стороны продвигались вверх по бюрократической лестнице, проштрафившиеся и несостоятельные смещались с должности. Как уже отмечалось выше, царь наделял вельмож земельными владениями для безбедного их существования. Крупные чиновные лица и ряд наместников были постоянно заняты при дворе либо в разъездах и походах, поэтому хозяйством их (включая и прикреплённое к участкам население) заведовали управляющие.

В отличие от смутных времён, вельможи и губернаторы при Саргонидах уже не были столь независимы, однако периодически злоупотребляли своими полномочиями, чем вызывали гнев царя. Последний, к примеру, пишет придворному чиновнику Маннуки-Ададу: «…1119 годных к военной службе мужчин… были определены привилегированным лицам Дворца и вверены тебе на попечение. Так что же ты обращаешь их в свою собственность: кого-то определяешь в рекруты, других в колесничих, прочих снова во всадников, формируешь свои собственные войска?» Далее идёт строгий приказ: «Пишу же тебе сейчас: ты послал многих из их числа на юг, на север и в прочих направлениях с разного рода поручениями; так вот — созови их, где бы они ни находились, они должны быть на месте уже перед приездом моего евнуха. Я сейчас же пошлю евнуха, чтобы сделал им смотр».

Среди чиновников одним из доверенных лиц царя Саргона II был главный казначей Таб-шар-ашшур. В одном из документов он даёт советы по переправе войск через полноводную реку, в другом сообщает о проведении смотра колесниц: «…утром 16 числа мне предоставят свои колесницы следующие вельможи — главнокомандующий, сартинну, визирь, дворцовый глашатай, главный кравчий, казначей и губернатор Кальху; всего 1[…] колесниц, годных… Колесницы главного евнуха и наместника Ниневии… отсутствуют; каковы будут повеления царя, моего владыки?» Определённо, Таб-шар-ашшур был лицом весьма авторитетным, коли царь назначал его проводить смотры среди столь высокопоставленных вельмож. Периодически он выезжал с какими-то миссиями на места (в земли Хабху, например); запечатанную корреспонденцию от царя получал через полковых командиров войск главного евнуха {93}. Компетентность и авторитет Таб-шар-Ашшура оказались востребованными и при постройке новой ассирийской столицы, Дур-Шаррукина, — когда Саргон назначил его главным организатором строительства.

Советником Асархаддона был вавилонский учёный Бел-ушезиб. От него царь получал как астрологические прогнозы по исходу военных действий, так и практические рекомендации. Сначала шли указания более общего плана: «Если царь написал своим войскам: “Завоюйте Маннею”, пусть так и будет, однако не следует отводить на это всю армию; нужна только кавалерия и специальные подразделения. Что касается киммерийцев, заявивших: “Маннеи в вашем распоряжении, мы останемся в стороне”, то это может оказаться ложью. Они — варвары, не признающие божьей клятвы и не чтущие соглашения». Прежде всего хотелось бы отметить слово «написал» — оно говорит о том, что Асархадцон мог не участвовать лично в ряде военных кампаний, а осуществлять связь со своими военачальниками посредством корреспонденции. Несомненно, Бел-ушезибу хорошо была известна специфика ведения войны в гористой местности, к тому же не забыт был и опыт урартских кампаний. Интересно также отметить весьма настороженное и пренебрежительное отношение к киммерийцам как к варварам.

Далее в письме следуют более конкретные советы: «Колесницы вместе с повозками нужно будет расположить в проходе. В это время кавалерия и спецвойска вторгнутся и опустошат маннейские земли. Затем они вернутся и займут позицию в проходе. В том случае, если после ряда подобных рейдов на открытые земли не последовало нападение киммерийцев, можно будет выступить всей армией против маннейских городов».

В принципе тут мы видим тактику «разведки боем», чтобы обезопасить себя от удара по двум направлениям — со стороны маннейских воинов и их союзников, киммерийцев. Конница последних представляла бы значительную опасность на упомянутом выше открытом пространстве при выходе из ущелья. В заключительных пассажах советник рекомендует царю обратиться к помощи лица, знающего страну Манна. Тот может указать пути из страны и внутрь её. Наконец, Бел-ушезиб приводит и ещё один приём сбора информации — перед выдвижением всей армии в страну противника необходимо заслать разведпатрули, которые приведут языков.

В истории Ассирии бывали времена, когда власть царя превращалась в пустое слово и затенялась волей своенравных областеначальников. Имеются упоминания о могущественных губернаторах провинций, которые в период после Шамши-Адада V, до 745 г., даже вели от своего имени военные кампании [22]. Реформы Тиглатпаласара III положили конец этому своеволию.