Отступник - Робин Янг Страница 28

Хэмфри оглянулся на Роберта Брюса, скакавшего рядом на сером в яблоках жеребце, который был на несколько ладоней ниже Урагана, боевого скакуна Хэмфри. Взгляд молодого графа был устремлен на заполненные народом поля, и на лице его играла широкая улыбка. Хэмфри улыбнулся; откровенное восхищение и радость товарища доставляли ему удовольствие.

— Я так и думал, что это зрелище произведет на тебя впечатление! — крикнул он, возвысив голос, чтобы заглушить нарастающий гомон толпы.

Генри Перси, возглавлявший процессию на скакуне, покрытом богатой попоной, обернулся в седле прежде, чем Роберт успел ответить.

— Разве у вас не бывает таких ярмарок в Шотландии, сэр Роберт? — Лицо лорда Алнвика пошло красными пятнами от жары, а прядь светлых волос прилипла к вспотевшему лбу, но глаза его сверкали холодным блеском.

Роберт с небрежной легкостью встретил его взгляд.

— Бывают, сэр Генри. И очень похожие. Только намного, намного больше.

Хэмфри коротко рассмеялся, видя, что Генри выразительно приподнял бровь и вновь уставился на дорогу. Скакавший рядом Эймер де Валанс, наследник графства Пембрук и кузен короля, оглянулся на шотландца. В его взгляде сквозила неприкрытая враждебность, но Роберт, похоже, ничего не замечал. Его внимание привлекли три девушки, шагавшие по обочине в сторону ярмарки. Они держались за руки, весело смеялись и переговаривались.

— Не ловись на первую же попавшуюся наживку, друг мой, — с усмешкой предостерег его Хэмфри. — На этих полях можно встретить женщин, чья красота заставила бы даже монаха расстаться с рясой.

— В самом деле? — заметил Роберт, подбирая вожжи. — В таком случае, можешь быть спокоен, я расскажу им о тебе. Потом.

— С дороги, красавицы! — закричал Хэмфри, когда Роберт вонзил шпоры в бока своего жеребца и пустил его легким галопом. — Дорогу графу Каррику! Мужчине из замерзших варварских земель, принадлежащих скоттам, где женщины отращивают бороды, чтобы защититься от холода! — Роберт запротестовал, а Хэмфри, расхохотавшись в ответ, послал своего коня за другом.

Молодые люди, ехавшие вместе, растянулись цепочкой: сначала — королевские рыцари Ральф де Монтермер и Роберт Клиффорд, за ними — Генри Перси и Ги де Бошам, наследник графа Уорика. Кавалькаду замыкал Эймер де Валанс, который не утруждал себя тем, чтобы держаться поближе к обочине, чем вынуждал людей, запрудивших улицу, поспешно разбегаться в разные стороны, дабы не попасть под копыта его коня.

Оказавшись на ярмарочном поле, семеро благородных молодых людей оставили лошадей на своих оруженосцев и принялись пешком пробираться сквозь толпу, пробуя разнообразные угощения, выставленные в павильонах и палатках. Здесь были темный ржаной хлеб и жареная свинина, малиновые вишни, горячие медовые пряники и засахаренный миндаль. Рекой лились дымчатый желтый сидр и сладкий эль.

Хэмфри заплатил за две большие кружки и вручил одну Роберту.

— Пей медленно! — прокричал он графу на ухо, поскольку они как раз проходили мимо группы мужчин, столпившихся вокруг двух петухов, которые с кукареканьем бились насмерть. — На самом деле он крепче, чем кажется.

Роберт ухмыльнулся.

— Не крепче яблочного вина моего деда. — Он поднес кружку к губам и опрокинул в глотку изрядную порцию пенной жидкости.

Выдержав паузу, Хэмфри последовал его примеру, после чего вытер рот тыльной стороной ладони.

— Ну что, тогда еще по одной?

— Теперь я угощаю, — заявил Роберт, развязывая кошель, висевший на поясе рядом с кинжалом. Кожаная петля, в которой обычно болтался в ножнах меч, была пуста.

После размолвок и стычек, закончившихся большой кровью, ношение мечей в Западном Смитфилде в дни ярмарок и турниров было запрещено. Отношения между лондонцами и их благородными соседями в Вестминстере оставались весьма натянутыми.

— Будь осторожнее и не зевай, — предостерег друга Хэмфри, кивая на кошель, когда Роберт протянул ему новую кружку. — Здесь мало джентльменов.

Потягивая эль, они зашагали вглубь ярмарки, не выпуская из виду пятерых своих товарищей. Здесь на лотках предлагали ткани всевозможных расцветок: лен из Фландрии, шерсть из Бервика, шелка из Венеции и дамаст [17]из Святой Земли. Местные коробейники вовсю торговались и спорили с заезжими купцами. За палатками поле было заставлено временными стойлами, в которых продавали лошадей и сбрую.

Хэмфри объяснил Роберту, что на августовскую ярмарку посетителей привлекают не только ткани.

— Именно здесь отец долгие годы покупал лучших лошадей для наших конюшен, — добавил он, одобрительным взглядом окидывая стойла с арабскими скакунами и чистокровными кастильскими кобылами, шкура которых отливала глянцевым блеском.

Кроме чистокровных лошадок, здесь можно было найти мощных тяжеловозов и крошечных пони из Эксмура, горячих жеребят и самых обыкновенных коней, крупных и мелких. Запах конского навоза и крики торговцев оглушали, но Хэмфри, у которого от теплого эля уже слегка кружилась голова, эта атмосфера казалась дружеской и приятной, напоминая ему о детстве. Кроме того, он был рад наконец оказаться на свежем воздухе подальше от двора с его гнетущей паутиной интриг и подспудным напряжением, которое нарастало с тех пор, как была объявлена война с Францией. Два дня назад король Эдуард отбыл в Портсмут, дабы лично наблюдать за подготовкой своего флота, который должен был через несколько недель отплыть в Гасконь с солдатами на борту, чтобы отвоевать обратно герцогство, столь предательски захваченное его кузеном королем Филиппом. Так что скоро всех их призовут на службу на континенте, и не исключено, что сейчас им представилась последняя возможность отдохнуть и повеселиться.

— Сколько ты за него хочешь? — спросил Роберт у торговца, стоявшего рядом с красивым чалым жеребцом, которого чистил мальчишка.

— Вам, сэр, отдам за восемьдесят марок.

Сумма заставила Роберта вопросительно изогнуть бровь.

— Восемьдесят?

— Это слишком много, — заявил Хэмфри, подходя и останавливаясь рядом с другом. — Пятьдесят.

Барышник рассмеялся и покачал головой.

— Его зовут Хантер, — сказал он, глядя на Роберта. — Его отец — персидский жеребец. В нем горит огонь, но он хорошо выдрессирован. Он станет вам верным товарищем как на турнирной арене, так и на поле брани.

Пока они торговались, мимо протиснулся Эймер, толкнув Роберта так сильно, что тот расплескал эль.

— Пожалуй, вот этот больше вам подойдет, Брюс, — заявил он, кивая на старика, державшего в руках веревку, к которой были привязаны два кривоногих мула.