Джованна I. Пути провидения - Рамази Митаишвили Страница 28

Но очень печально оставлять их в таком состоянии. Да, можно восхищаться созерцанием великолепия их мыслей, и я уверен, что, пока Вы живы, они могут перенести свои неудачи. Но до тех пор, пока какая-нибудь высшая сила их не освободит, у меня нет надежды. Я вижу их, сваленных на свалку тюрьмы, которую они надеются покинуть по милости правителей. Старая королева очень жалеет их, но не может помочь им. Клеопатра и Птолемей могли бы их помиловать, если бы Фотинус и Ахилл разрешили. Излишне говорить, свидетельством какого характера я был, но я вынужден форсировать моё терпение».

* * *

Судя по последующим событиям, кардинала Колонну заключённые из Капуи не очень интересовали. Не будь фра Роберт тираном, который лично участвовал в этой несправедливости, общество не особенно переживало бы за то, что те находятся в тюрьме.

Что же касается святого отца, то он абсолютно завладел сознанием Андрея, а к Джованне относился с нескрываемым презрением и ненавистью. И даже к почтенной и вежливой Санче обращался надменно и с полным пренебрежением. Он полностью изолировал их от государственных дел и контролировал буквально всё, игнорируя даже власть папы, своего непосредственного господина и духовного владыки.

Такой резкий контраст между зловредным толстым карликом в порванной грязной рясе и грациозной, умной, образованной и нежной принцессой, благоухающей розами юности, мог бы оказаться сюжетом красивой сказки с непременно счастливым концом… Но то была реальность, в которой оказалась Джованна почти сразу после смерти своего мудрого наставника и покровителя – по злому умыслу судьбы тёзки одиозного монаха. И пока ей оставалось лишь брезгливо смириться со змеёй при дворе, которая волею небес оказалась на её пути.

Юная королева часто приглашала Петрарку в свой дворец, они часами разговаривали о поэзии и искусстве, о жизни, звёздах и истории. Франческо восхищался эрудицией Джованны – та поистине была преемницей Роберта Мудрого, человеком с таким же тонким пониманием объектов их обсуждений. Она вдохновляла его творчество и даже помогала советами. Как известно, большинство поэтов всегда писали стихи, вдохновлённые определённой женщиной, которая становилась их тайным вожделением и недосягаемой мечтой. Таким образом, после встречи с Джованной подсознательная мечта Петрарки приобрела реальные очертания – принцесса стала его музой.

Джованна часто беседовала с Петраркой, гуляя с ним по тенистым аллеям живописного королевского сада, заполненного ароматами цветов. Во время одной из прогулок они прошли к беседке, окружённой белыми и красными розами, и присели у группы фонтанов. Франческо, робко взглянув на спутницу, преподнёс ей книгу своих стихов – великолепный экземпляр со множеством прекрасных миниатюр.

Джованна взяла книгу и принялась аккуратно листать её, рассматривая каждую страницу, оценивая качество письма и изысканные орнаменты. Поэт молча наблюдал, ожидая её слов. Молодая королева, с восторгом улыбнувшись, поблагодарила автора, после чего между ними завязался довольно интересный разговор.

– Я никогда не могла понять значение жизни… Начинается ли она с момента нашего рождения или с того дня, некоторые события которого мы помним? Когда я думаю о своей жизни, то передо мной предстают лишь отдельные эпизоды, не всегда связанные между собой. Мне так хочется мысленно увидеть отца и мать, но у меня не получается… Так что же, жизнь моя началась тогда, когда я начала что-то помнить? Или же раньше?

– Ваше Высочество, я думаю, жизнь всё-таки начинается с рождения, и если мы чего-то не помним, это не означает, что мы не обладаем какой-то внутренней памятью, хранящейся в недрах нашего разума. Ведь всё меняется, и каждый день не похож на предыдущий, то есть время движется – с ним движется и наша жизнь.

– Почему же мы всегда лучше помним неприятные события? Почему то, что приносит нам радость, расплывается в тумане прошлого? Порой мы восхищаемся миром вокруг нас, красивым закатом или звёздным небом, но хорошо помним лишь те моменты, когда разразилась буря. И здесь возникает вопрос: для чего в этом прекрасном мире, который был создан Творцом, существуют ураганы, наводнения и землетрясения, усиливающие людские страдания? Видимо, из-за нашего непослушания, наших грехов? Ночью мне приснилась мама… Я даже не знаю, действительно ли увиденный образ похож на мою реальную мать, потому что не помню её внешность – у меня есть лишь несколько её портретов. Так вот, она разговаривала со мной во сне, и мне интересно: её голос был таким же, как в жизни, или же соответствовал моему воображению?

– Думаю, Ваша мама во сне была отображением реальной памяти. Где-то глубоко в нашем сознании, как я и говорил, мы храним все события, некоторые из которых могут с точностью отразиться лишь во сне.

– Хм… Как по-вашему, сны являются отражением прошлого или же предсказанием будущего?

– Я не совсем уверен, потому что некоторые наши ночные видения абсурдны и не имеют никакого отношения ни к прошлому, ни тем более к будущему. Может, это из-за моего непонимания снов или из-за того, что я не обращаю на них внимания… А ведь если мы увидим какое-то событие, то в ту же ночь нам могут присниться абсолютно разные сны, потому что мы по-разному понимаем происходящее, по-разному воспринимаем его. В детстве мне всегда снились кошмары, но, просыпаясь, я понимал, что это всего лишь страшный сон, и успокаивался. Трудно сказать, были ли они лишь предупреждением об опасности, что позволяло мне на следующий день относиться с осторожностью к чему-то… Не знаю. Хотя во время беременности Парисом Гекуба видела во сне, что родила факел, от которого сгорела Троя. Ха-ха-ха! В общем, если верить мифам, сны действительно бывают вещими, – засмеялся Петрарка. – Кстати, Нерону всегда снилось нечто зловещее: как тело покрывают стаи крылатых муравьёв, как жена увлекает его во мрак… В общем, не хотел бы я оказаться на его месте.

– Вероятно, это происходит потому, что у каждого человека особый внешний и внутренний мир, поэтому мы и видим наяву одно событие, в большинстве случаев оценивая его одинаково. Но во сне раскрывается наш внутренний мир, который окрашивает увиденное совсем по-другому. И непонятно, какой из этих миров реальный и настоящий… Всевышний даёт нам возможность самим разобраться и выбрать из видений, предстающих в дремлющем сознании. Он также скрещивает миры людей в определённом порядке, чтобы влиять на события и наши поступки, – и тут опять мы имеем выбор. Кстати, вы замечали, что сны Иосифа описываются только в Евангелии от Матфея, а Старый Завет изобилует описанием снов?

– Не обращал внимания на это, интересное наблюдение… Что ж, может быть, это потому, что снам стали придавать меньше значения? – задумался Франческо. – Хм, действительно интересно.

– Я слышала от моего деда, что вы как-то беседовали о Вергилии. В детстве я очень любила его произведения. Позже я прочла слова Секста Пропеция: «Уступите дорогу, римские писатели, уступите и вы, греки… Здесь рождается нечто большее, чем “Илиада”!» И действительно, ведь он сумел описать всю античную историю Рима, – продолжила Джованна, обнажая в улыбке блестящие белые зубы.

– Я слышал, что Октавия, сестра Августа, услышав слова из поэмы про своего погибшего сына, Марка Клавдия Марцелла, упала в обморок, но потом подарила Вергилию по десять тысяч сестерциев за каждый из восемнадцати стихов о Марке, – сказал улыбающийся Петрарка. – Мы были с королём Робертом у его гробницы…