Ключи от Петербурга. От Гумилева до Гребенщикова за тысячу шагов. Путеводитель по петербургской культуре XX в - Илья Стогов Страница 27

Девушка ушла от одного поэта к другому. Неприятно, конечно, но в принципе дело-то житейское. Однако в тот раз обернулось все крайне неприятно.

Уже через день кто-то рассказал Бродскому о том, как именно его невеста отметила Новый год. Плюнув на конспирацию, Иосиф примчался в Ленинград, позвонил Дмитрию и хамским тоном предложил встретиться.

Бобышев подозревал, что дело может кончиться ножом в селезенку. Но все равно пришел. Бродский, не глядя ему в лицо, спросил, спал ли тот с Мариной. Руки он не вынимал из карманов, и вообще было видно, что от броска на противника его отделяют считанные мгновения. Бобышев заявил, что на такие вопросы мужчины не отвечают. Иосиф продолжал молчать и нервно поводить плечами. После этого Бобышев просто развернулся и ушел домой. А Бродского той же ночью приняли менты. Поговорить с Мариной он так и не успел. Как только он появился возле своего дома, несколько людей в штатском тут же окружили его, предъявили ордер, затолкали в козелок и увезли.

Кому в данной ситуации было сложнее – сразу и не скажешь. Бродский сидел в изоляторе КГБ на Шпалерной и сходил с ума от ревности. А Бобышев оставался на свободе, но и носу не мог показать на улице, потому что все понимали: арестован Иосиф именно по его, Бобышева, вине.

Сперва Дмитрий попытался сбежать на ту самую дачу в Комарово. План состоял в том, чтобы пересидеть там, пока у приятелей не утихнет первый приступ ярости. Однако буквально по его следам на дачу прибыла большая компания литераторов, которые объявили подлецу, чтобы он убирался вон. Бобышев вернулся в городскую квартиру, и тут все стало совсем плохо.

Знакомые художники, прежде дарившие ему свои полотна, теперь без звонка являлись, молча снимали картины со стены, плевали в пол и так же молча уходили. После того как суд дал Бродскому пять лет и присудил к ссылке в Архангельскую область, прозаик Андрей Битов позвонил и вызвал Бобышева на дуэль до смерти. Бывший друг Рейн написал о нашумевшем адюльтере поэму – она пользовалась бешеным успехом среди тех, кто понимал, о чем идет речь.

Литературные девушки теперь отказывались с не то что спать с Дмитрием, а даже здороваться. И самое ужасное, что среди этих девушек была и Марина. Сперва Бобышев еще ходил к ней в гости. Втроем (он, она и Маринина мама) они еще пили чай. А потом Марина плюнула на все, собрала вещи и уехала к Бродскому на поселение.

Трудно представить поступок глупее, но Бобышев поехал за ней. Взял на работе отгул, купил билет на поезд и поехал. Утром он прибыл в поселок Коноша. Единственная почтовая машина до деревни Норенская, где отбывал Бродский, к тому времени уже ушла. Бобышев почапал пешком. Тридцать километров через слякотный мартовский лес.

Он дошел до Норенской как раз в тот момент, когда Марина садилась в кузов грузовика, чтобы ехать назад. Ее провожал Бродский в зэковском ватнике и сапогах.

Бобышев позже писал: