Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье Страница 27

Конка, трамвай (не говоря уж об извозчиках) не по карману ни студенту, ни крестьянину-отходнику, ни вдове мелкого чиновника. Вот почему всякий предпочитает жить поближе к месту работы. А для торговцев, строителей, трактирщиков, ремесленников это значит – рядом с потребителем.

Статус и общественное положение выявляли не столько квартал и улица, сколько этаж. Каждый дом – социальный Ноев ковчег, где жили и люди знатные, богатые (в лицевых квартирах бельэтажа), и средний класс (3 —4-й этажи лицевых корпусов), и бедняки (в сдаваемых внаем комнатах дворовых флигелей и под крышей). В этом же доме могли помещаться лавки, трактиры, ремесленные мастерские, где работали и жили крестьяне-отходники.

Огромная масса отходников тем самым была лишена и своего социального гетто, где на скамеечках во дворах сидели бы знакомые старухи и можно выпить с земляком в трактире, где ты завсегдатай. Где дети коллег играли бы в пристенок или лапту. Но город принадлежал «чистым», мужики оказывались в нем в роли нынешних гастарбайтеров, т. е. почти на нелегальном положении.

Социальный контроль ослабевал. Сила деревенской общины – соседей, отца, матери, жены – отсутствует. То, что прежде казалось недопустимым, в столице терпимо, желательно или даже обязательно. И наоборот, простонародное, мужицкое отрицается.

Обычное право, играющее в русской, особенно простонародной жизни решающую роль, ставится под сомнение. Хозяин становится отцом, клиент – важней родного дяди. Супружеская верность деревенской жене подвергается испытанию распущенными городскими девицами. Пьянство, гармоника, трактир, молодухи, байстрюки… Царство «желтого дьявола». И, тем не менее, большинству «питерщиков» удавалось приспособиться к столице.

Решающую роль играл механизм земляческой взаимоподдержки. В этом коконе вырастала русская купеческая молодежь. Этот купол защищал деревенского парнишку и делал его горожанином, а подчас и владельцем собственного предприятия.

Земляческой солидарности среди русских крестьян в Петербурге и посвящены последующие главы книги. Но речь пойдет не обо всех «питерщиках», а только тех из них, кто, говоря сегодняшним языком, был вовлечен в малый бизнес.

Петербург притягивал к себе крестьян-отходников из многих губерний европейской России (табл. 3.3), прежде всего Севера, Нечерноземья, Верхнего Поволжья.

Таблица 3.3. Численность крестьян-петербуржцев по губерниям приписки (в тысячах)

Как видно из табл. 3.3, вначале, в 1869 г., наиболее активными отходниками были крестьяне Ярославской, Тверской, Петербургской и Костромской губерний. А к 1910 г. вперед вырываются тверичи, за ними ярославцы, потом уроженцы Петербургской и Псковской губерний.

Таблица 3.4. Динамика численности петербургских крестьян (индекс роста численности по сравнению с прошлой переписью)

В периоды быстрого промышленного роста (1870-е и 1890-е годы) быстрее всего увеличивалась численность уроженцев Витебской, Псковской и Новгородской губерний. Они поставляли в Петербург наименее квалифицированных и грамотных крестьян. Часть из них шла в подсобные рабочие (дворники, землекопы, домашнюю прислугу), другие перерабатывались городом и становились фабричными рабочими.

Что касается губерний промысловых (прежде всего Ярославской и Костромской), то число их уроженцев тоже росло, но медленнее. И, что характерно, в основном за счет крестьянок. В городе сложилось устойчивое ядро мужчин, уроженцев этих губерний, вросших в город достаточно, чтобы вызывать жен из родных деревень.

Распределение крестьян – уроженцев разных губерний в столице можно определить только по результатам одной городской переписи – 1881 г. (в других переписях эти сведения просто не фиксировались). В Петербурге крестьяне земляки, как уже было сказано, селились гораздо менее кучно, чем, скажем, национальные меньшинства ^[61]. Отличались уроженцы Ярославской губернии (их было больше в районе рынков), Калужской (они тяготели к Ямской слободе). А псковичи и витебцы и в городе старались держаться поближе к родным местам – первые у Варшавского вокзала, а вторые – у Царскосельского (Витебского) вокзала.

Итак, нас будут интересовать не все крестьяне, мигрировавшие в Петербург, а те, кто приезжал с определенным ремесленным навыком или возможностью его получить.

Можно представить себе такую географическую карту: европейская Россия усеяна пятнами различных цветов и размеров. Каждый цвет соответствует определенной специализации отхода, размер – количеству крестьян, отправляющихся в столицу. Такая карта напоминала бы большую новогоднюю открытку: множество непересекающихся кружков разных цветов и размеров.

Крестьянский отход в Петербург из каждого географического района Великороссии специализировался на определенной профессии. У каждой деревни и волости есть и свое неземледельческое ремесло, и место, где за это умение платят деньги.

Рис. 2. Губернии Российской империи с наибольшим числом отходников в Петербург

Рис. 3. Ярославская губерния

Рис. 4. Костромская губерния

Рис. 5. Тверская губерния

В материалах Петербургской купеческой управы, регистрировавшей лиц, желавших заняться в Петербурге собственным бизнесом, поражает сравнение общего количества «питерщиков» из разных губерний с процентным соотношением тех, кто получил «торговые свидетельства», то есть, по-нашему, лицензию на организацию собственной компании.

Таблица 3.5. Распределение крестьян, выбравших торговые свидетельства в Петербурге, по губерниям приписки

К области преимущественно торгового и ремесленного отхода относилась, прежде всего, Верхняя Волга. Широкая полоса охватывала Корчевский, Старицкий, Кашинский и Калязинский уезды Тверской губернии, всю Ярославскую губернию, Солигаличский, Галичский, Чухломской, часть Буйского и Кологривского уездов Костромской губернии, Грязовецкий уезд Вологодской губернии.