Исландия эпохи викингов - Джесси Л. Байок Страница 27

— Пришло мне на ум, внучек, что пора тебе стать полноправным хозяином и жениться.

Олаву это понравилось, и он сказал, что последует ее совету в этом деле.

Ауд сказала:

— Я бы хотела сыграть свадьбу в конце этого лета, потому что тогда проще всего припасти все необходимое, а понадобится немало, ведь наших друзей прибудет как нельзя больше, а все потому, что, думаю я, это будет мой последний пир.

Олав ответил:

— Хорошо сказано, но я соглашусь взять лишь такую жену, которая не посмеет хозяйничать здесь вместо тебя и кичиться перед тобой богатством.

Осенью того же года Олав Фейлан взял в жены Альвдис. Свадьба была в Лощине. Ауд не пожалела добра, и закатила пир горой, и велела позвать именитых людей со всех концов страны.

Несмотря на прозрачную связь между богатством и влиянием, источники не дают ни малейшей возможности утверждать, что благосостояние видных исландцев эпохи викингов добывалось путем обложения налогами или данью людей попроще. Рабский труд, труд безземельных работников и арендаторов, а также сдача в аренду земли и скота — все эти источники богатства были доступны любому сколько-нибудь имущему исландцу. Многие обычные свободные землевладельцы ничуть не уступали богатством годи и приглашались людьми попроще выступать от их имени в тяжбах. Впрочем, со временем ситуация сложилась так, что именно годи стали наиболее квалифицированными лицами для исполнения роли публичного защитника. Активное участие в ведении распрей и улаживании конфликтов обеспечивало им немалые материальные выгоды.

С X по XII век социальные границы в Исландии были весьма нечеткими и жестких классовых барьеров не существовало. Если обычный землевладелец обладал достаточной смелостью и боевитостью, он мог стать годи, так как положение в обществе в ту эпоху определялось исключительно законом, экономическими возможностями и способностью договариваться. Внешние атрибуты высокого социального ранга в Исландии эпохи викингов были столь немногочисленны, что порой по саге сложно понять, владел ли тот или иной важный исландец годордом либо его частью или же нет. В конце XII — начале XIII века, по завершении эпохи викингов, ситуация начала меняться, и источники позволяют говорить о возникновении тенденции к ригидизации социальных барьеров и даже о появлении зачатков государства как такового. Важную роль стала играть церковь, а из среды самых богатых годи выделились группы особенно сильных вождей, так называемых «больших годи» или «больших хёвдингов» (дисл. stórgoðar, stórhǫfðingjar), о которых пойдет речь в гл. 19 настоящей книги. Но даже в этот позднейший период само по себе высокое социальное положение лица не предоставляло ему эксклюзивного доступа к стратегическим ресурсам, а низкое, наоборот, никоим образом таковой доступ не ограничивало; социальная стратификация Исландии конца эпохи народовластия близко не напоминала аналогичную континентальную структуру с ее жесткими барьерами, с ее конунгами, ярлами и местными военачальниками, которые давным-давно сосредоточили в своих руках полноту исполнительной власти.

В исландском же обществе возникновение у того или иного годи возможности установить контроль над значительной территорией рассматривалось как угроза — ибо это означало перспективу локальной централизации политической власти, когда годи получил бы шанс «править по-настоящему». Для устранения подобной опасности в исландском обществе действовала система сдержек и противовесов, ставившая пределы расширению личной власти и влияния каждого годи в отдельности. Эта система успешно хранила страну с заселения и до самого конца XII века, а некоторые регионы ее — и в начале XIII в. Как мы увидим на примере распри двух годи, Арнкеля и Снорри, в «Саге о людях с Песчаного берега», о которой будет разговор в главе 6, землевладельцы публично передавали своему годи право действовать от их имени, и если годи не мог добиться для них желаемого исхода, публично же забирали у него это право и передавали другому годи. Так происходило в течение почти всей эпохи исландского народовластия.