Нефертити. Повелительница Двух Земель - Эвелин Уэллс Страница 27

Власть Нефертити как царицы и императрицы Двух Земель была равна власти Эхнатона. В важных записях ее имя писалось вслед за его именем. Вместе с ним она управляла судьбами пяти миллионов египтян и бог знает сколькими миллионами вассальных подданных Египта. У нее было множество титулов и корон.

Но самым для нее дорогим был титул, который она делила со всеми египетскими женщинами, богатыми и бедными. Без него все другие титулы ничего бы не стоили. Это был титул «хозяйки дома». Для египтянки это значило, что именно ее муж выбрал из всех других женщин, чтобы разделить с ней дом и завести законных детей. Для Нефертити это значило, что только рожденные от нее дети Эхнатона могут надеяться унаследовать золотой трон Египта.

Итак, будущее восемнадцатой династии и Египта находилось в руках этой блистательной пары, сияющей в лучах солнечного света.

Важнейшей обязанностью царской четы было разделять и воплощать собой славу Египта, настоящую и прошлую. Главной обязанностью Нефертити было оправдывать свое имя, которое означало «прекрасная». Для всех египетских женщин она должна была быть символом совершенной женщины. Она должна была стать идеалом и оставаться им в веках.

Что касается Эхнатона, чье присутствие ввергало в благоговейный трепет всех, за исключением его невесты, и которого так часто изображали в образе колосса, то его рост не мог быть больше 150 сантиметров. Тем не менее его величие было сравнимо лишь с величием солнца, поэтому было сомнительно, чтобы кто-либо из придворных замечал те физические недостатки, которые так бесцеремонно будут высмеивать его амарнские художники.

Гигантская голова Эхнатона, найденная в Карнаке, считается одним из прекраснейших примеров портретного искусства Древнего мира. У него были узкие голова и лицо с глубоко посаженными, прикрытыми тяжелыми веками глазами, часто свидетельствующие о высоком уме (или фанатизме). Прямые густые брови как будто придавлены тяжестью короны. Чувственный рот с полными, красиво очерченными губами. Узкий и длинный подбородок, прямой нос. Многие назвали бы это лицо приятным.

Но есть и другие портреты, изображающие его с большим животом, широкими бедрами и в такой неудачной позе, что через века один из археологов отважится предположить, что «царь-еретик» был женщиной и что в действительности это была Нефертити! К счастью, этот слух вскоре рассеялся.

Своим внешним видом он должен был олицетворять верховную власть. Это была его главная обязанность как царя. Он должен был выглядеть идеалом для своих подданных и совершенством в глазах каждого мужчины.

Следующая его обязанность требовала большой силы и характера. Как царь, он должен был поддерживать в Египте порядок, установленный его прославленными предками при помощи богов. Он должен был постоянно добиваться защиты богов, особенно Амона, а при необходимости усилить ее огромной мощью своих армий, военного флота и полиции.

На плечах юноши лежал груз тяжелых обязанностей. Обязанности Нефертити были проще: она должна была оставаться самой собой, любимой и прекрасной.

Мы ясно видим их сквозь века, двоих подростков, держащих в своих руках целый мир. И этим миром был Египет.

Что же заставило блестящего молодого царя пойти на риск потерять этот мир, что заставило его вскоре после свадьбы вступить в борьбу с могущественными жрецами Амона и разжечь вражду между двумя конкурирующими фиванскими богами?

В первом упоении супружеского счастья Эхнатон и Нефертити были идеальными влюбленными, воспетыми в египетских легендах.

Любопытным фактом является отсутствие увековечивающих этот союз скарабеев, наподобие тех, что отец Эхнатона приказал изготовить после женитьбы на Тиу. Подтверждением того, что Эхнатон сделал Нефертити соправительницей двух Египтов, является гробница Ая, сохранившая для нас собственные слова Эхнатона.

«Наследница», так называл Эхнатон свою невесту, «великая в милости, царица грации, услада любви, повелительница Севера и Юга, возлюбленная живущего Атона, главная жена царя, которого она любит, госпожа Двух Земель, прекрасная любовь Нефертити, живущая вечно». В другом месте он называет ее «счастливой звездой», титулом, который ей очень подходил.

Вот они, первые слова, в которых кроются семена восстания. «Возлюбленная живущего Атона», и нам становится ясно, что под Атоном Эхнатон подразумевает себя. А что же стало с прославленной преданностью Амону, главному богу Фив?

В год своей коронации и женитьбы Эхнатон оживил древний спор, впервые продемонстрировав открытое пренебрежение по отношению к богу Амону.

Изначально власть в Египте оспаривали два бога солнца. Город Гелиополь на севере поклонялся Ра-Хоракти, тогда как главным богом в Карнаке был Амон, который под именем Амон-Ра также отождествлялся с солнцем.

Вскоре после восшествия на престол Эхнатон, следуя примеру своих склонных к архитектуре предков, также начал строить. Он приказал поставить в Карнаке огромные статуи со своим изображением и начал возводить большой новый храм, посвященный богу солнца города Гелиополя, сокращенное имя которого было Атон.

Под Атоном подразумевался солнечный диск, а его эмблемой был круг со множеством лучей, заканчивавшихся кистями рук.

Честь, которой удостоился до тех пор мало известный бог Атон, да еще в священной близости от главного бога Фив (строительство развернулось рядом с храмом Амона), была расценена могущественными жрецами Амона как злонамеренное нарушение своих прав.

Однако занятые выполнением множества обязательств по отношению к церкви и государству, свалившихся на их головы, молодые правители не обратили внимания на недовольство жрецов Амона. К тому же теперь они могли участвовать в новых для них увлекательных взрослых развлечениях. И они не преминули этим воспользоваться.

При всем том они вполне осознавали свое положение как царя и царицы. Хотя придворная жизнь в Фивах не слишком сковывалась рамками этикета, ее нельзя было назвать и чересчур свободной, существовало множество правил, которые требовалось соблюдать.

Нефертити была хорошо подготовлена к своему новому положению. Фивы знали ее мягкой и веселой девочкой. Теперь же она появлялась на публике как пристало богине и царице. Царица Тиу, Ай и его жена – все помогали ей по мере сил.

Эхнатону не было нужды меняться. Он родился богом, к тому же в течение нескольких лет был соправителем своего отца. Еще мальчиком он обладал редким чувством собственного достоинства и посвящал много времени поэзии и мистицизму. Получение абсолютной власти лишь усилило эти увлечения. Мистик боролся в нем с человеком. Он все еще писал любовные стихи Нефертити, но внутри него уже зарождалась иная, более великая поэма, которая должна была изменить историю Египта.

Бывали случаи, когда эти двое самим своим присутствием должны были внушать благоговейный страх. Неподвижные и суровые, как статуи, сидели они при слушании государственных дел, встречах с великим визирем и представителями знати, на разбирательствах судебных тяжб и богослужениях, при приеме послов иностранных государств. Рука об руку они стояли во время «публичных появлений», принимая оказываемые им бесконечные выражения почтения. Им приходилось заучивать традиционные речи, составленные так, чтобы сравниться по значимости с теми, кто находился перед ними и буквально «ползал по земле», потому что они были хозяевами мира и принимали свою счастливую судьбу как часть своих божественных прав.