Джуна. Одиночество солнца - Светлана Савицкая Страница 27

Кстати сказать, она добралась и до издательства и заявила, что я подделала подпись на документах и что книгу она не хочет! Как и следовало предположить, Джуна сказала, что издательство ей передало пятьдесят экземпляров, а Савицкая привезла всего пять, остальные украла, и очень удивилась, что их и в самом деле было пять. Вот сюрприз!

Потянулись доброхоты со всех сторон. Все клялись и божились, что поедут к ней и скажут веское слово в мою поддержку. Но ни один из мужчин, ни одна из женщин сделать это так и не отважились. ВСЕ СМЕРТЕЛЬНО БОЯЛИСЬ ДЖУНУ! Конфликт затягивался.

Из всех ее действий я понимала лишь одно – ее лунная энергия на исходе, и что она остро нуждается в моей – солнечной. Поэтому так агрессивно требует моей «головы».

Ей «ура» было на договоры, и ей «ура» было на книги, она остро нуждалась в любви.

Она пришла ко мне во сне 14 января 2015 года. Обняла. Сказала, что ей без меня плохо.

И вот в день Крещения я проснулась с чувством, а что мне, собственно, дуться на Джуну?

В два часа дня я набрала ее номер.

– Джуна?

– Да, Светочка, – сказала она, обрадовавшись несказанно моему звонку.

– Ты когда сегодня просыпаешься?

– Я уже не сплю! Приезжай сейчас.

– Еду, – очень просто сказала я.

И приехала.

В виде подарка я захватила белую шубу из козленка. Бутылку виски. Несколько пришедших журналов со статьей о Джуне. Все документы, касающиеся книги, и копии ее расписок.

В большой столовой находилось около десятка не то родственников, не то друзей ассирийской, армянской или грузинской внешности. Я их всегда путала.

Джуна, увидев меня, тут же подскочила и прицыкнула на всех:

– Всем сидеть! Это ко мне Света приехала!

Пока она обходила большой стол, уставленный закусками, я, бодро улыбаясь, пошутила:

– Представляете, иду, смотрю – козел! Белый! Я подумала – год Козла. Сняла с него шкуру. Сделала шубу, – и добавила уже без улыбки, – и так будет с каждым!

Никто за столом не улыбнулся.

– Зачем мне шуба? Сумасшедшая! Тем более белая! Я черное ношу! – ворчала довольная Джуна и вела меня к себе в закуток.

Села. Смотрит. Ждет моих слов. Соскучилась.

– Джуна, прости ты меня, ради Бога. Сволочь я. Подлая тварь. Я не должна была… так… тебя… экстрасенсом…

Но она меня тут же перебила, потому что ее речь была давно подготовлена:

– Это ты меня прости. Я даже не знаю, что на меня нашло!!! Я же не помню даже, что я говорила. Ну ты же не должна на меня сердиться. Я же хулиганка! Ты же меня знаешь, как никто! И как я тебя люблю! Давай лучше дружить, как прежде. И тебе, и мне будет лучше!

– Давай!

Я подошла. Мы обнялись.

Душе стало легче.

– А ты тоже, зараза такая, – засмеялась Джуна, погрозив пальцем, – ну давай, показывай скорее, что принесла!

– Документы я принесла, – сказала я, разворачивая копии договоров с издательством.

Села. Подперла кулачком голову. Смотрю на ее реакцию.

– Ты зачем сказала, что подписи не ставила?

Джуна убрала глаза в стол:

– Ну ставила!

– И что?

– А что они хотят на мне миллионы заработать?

– Ты опять?

– Хорошо. Больше не буду!

– Вот погоди, помолчи пять минут, дослушай хотя бы раз. Ты же хочешь книгу?

– Хочу.

– Джуна, дорогая, любимая моя Джуна. Верь мне. Просто верь. По той простой причине, что я тебя люблю. Веришь?

– Верю.

– Книга – это ведь не только Джуна и ее интеллектуальная собственность. Если ты читаешь свои стихи на своей кухне Савицкой – это только твоя поэзия. Но если ты хочешь получить книгу – ты вступаешь в товарно-денежные отношения. Книга – это перевод рукописи из печатного текста в цифру. Это редактура. Корректура. Это верстка. Это бумага. Это кабинеты издательства. Это юридические договора. Утверждение макета у потенциального инвестора. Это сети продаж. Это реклама. Это типография. Это грузчики и водители транспорта, наконец, это складские помещения. Это магазины…

– Хватит! – прервала Джуна. – Я же сказала, больше бузить не буду. Шубу забери. Все равно не надену.

Однако Джуна умирала от любопытства, шубу примерила. Стала похожей на смешного сутулого горца.

– Подаришь кому-нибудь.

– Хорошо, – согласилась Джуна, – документы забери, а папочку оставь. Красивая папочка. И за журналы спасибо. Пусть еще пришлют.

На виски она не обратила внимания, приняла как дань.

И тут случилось то, ради чего вообще стоило «копья метать».

– Свет! Ну скажи, какая у нас классная книга получилась! Всем так нравится! Скажи, что картины там красивые! И рамки! И все! И цвет!

– Вся в золоте! В коробке, – подхватила я.

– Лучше ни у кого нет! Это лучшая моя книга! И притчи! Свет, скажи, что тебе мои притчи нравятся!

– Если бы не нравились, ты бы меня здесь не видела.

– Скажи, что нравятся!

– Нравятся! Очень нравятся!

– Скажи, Свет, мои картины самые лучшие. Никас – не художник! И притчи самые лучшие!

– Ну ты же решишь, что мое мнение неадекватно.

– А я хочу от тебя обо мне именно неадекватного мнения! Ты когда-нибудь поймешь это, пис-сатель?

Так мы помирились. И больше не ссорились.

Уже на следующий день она звонила и просила о чем-нибудь. О чем – даже не важно. О какой-нибудь ерунде и всегда добавляла:

– Светочка, ну я же так тебя люблю! Когда придешь?

– Не знаю. Работы много, – я дистанцировалась, не смея нарушать блаженный мир с моей сумасшедшей волшебницей.