Бенкендорф - Дмитрий Олейников Страница 27

Седьмого мая 1808 года, когда «вакации» Жорж закончились, публика собралась насладиться очередным представлением «Артаксеркса». Но актриса не появилась, спектакль был отменён, и разразился скандал. Бенкендорфа, естественно, допрашивала полиция, а он, разумеется, разыгрывал полное неведение. Однако вестей от Жорж всё не было, а Бенкендорф стал (наконец-то) замечать за собой филёров, считая это следствием бегства Жорж. Между тем театр «Комеди Франсез» объявил о новом представлении «Артаксеркса». По Парижу поползли слухи о том, что Жорж поймана, помещена под арест и будет доставлена прямо на спектакль, чтобы сыграть свою роль.

Совсем другая, достаточно курьёзная версия отъезда мадемуазель Жорж распространилась в Лондоне. Она вобрала в себя несколько гулявших по Франции анекдотов. Согласно ей, Жоржина была вызвана к Наполеону в Сен-Клу, чтобы провести с ним ночь. Неожиданно среди любовных утех у Наполеона случился припадок эпилепсии. Перепуганная Жорж устроила невероятный шум и подняла на ноги весь дворец. На помощь сбежались все, включая императрицу Жозефину. Когда император пришёл в себя, он туг же спросил: что императрица и всё окружение делают в его спальне? Узнав, что их вызвала Жорж, Наполеон набросился на актрису, осыпал её ударами и пинками, разодрал платье. На следующий день она была выслана из Парижа. Газетам якобы было приказано сообщить, что Жорж бежала из столицы, переодевшись в юношуб6.

А между тем в день нового спектакля сплетни об аресте Жорж были такими упорными, что Бенкендорф на какое-то время поверил в них. Он отправился на спектакль, чтобы увидеть, кто же исполнит главную женскую роль принцессы Манданы. Театр был переполнен. Многие пришли, чтобы из патриотических чувств освистать «перебежчицу и изменницу». Принцесса Мандана появилась в маске и получила первую порцию свиста и шума, предназначенных Жорж. Но Бенкендорф узнал бы предмет своего обожания и под маской. Это была не она. Слухи, видимо, были рекламным трюком, рассчитанным на то, чтобы привлечь публику. Вместо Жорж на роль поставили юную актрису Бургоэн, и успокоенный Бенкендорф уехал, не досмотрев пьесы. А вскоре пришло письмо из Мюнхена. Это было сообщение Жорж о благополучном пересечении границы Франции. Она стала недосягаемой для французской полиции и направлялась в пока ещё дружественную России Вену.

«Как честный человек», Бенкендорф немедленно поделился с Фуше известиями о том, что уже не могло повредить Жорж. Он был уверен, что обыграл французскую тайную полицию, и, по собственному признанию, «чрезвычайно гордился победой над её бдительными сотрудниками». Фуше его не разуверял. А Наполеон отправил Коленкуру в Петербург инструкцию: «снисходительно отнестись» к «бегству нескольких актёров оперы». «Моё желание, — писал император, — чтобы вам не было известно о их дурном поступке. В чём другом, а в танцовщиках и актрисах у нас в Париже недостатка не будет». Вскоре посол передал это мнение Александру: «Франция настолько населена, что может не гоняться за беглецами»67. В Вене же французский посол выдержал паузу для получения инструкций из Парижа и затем сообщил Жорж, что она может ехать куда угодно.

А Бенкендорф уже доживал в Париже оставшиеся до разрешённого отъезда недели. Когда же парижское «сидение» закончилось, он домчался в Петербург за 14 дней. Степень его спешки становится понятной при сравнении с тем фактом, что в октябре 1812 года срочные эстафеты Наполеона покрывали расстояние от Москвы до Парижа в среднем за 15 с половиной днейб8.

Жорж к тому времени уже прибыла в Петербург и остановилась в отеле «Норд». Именно туда явился с дороги Бенкендорф и только на следующее утро отправился представляться императору. Его ждал холодный приём. То, что флигель-адъютант из хорошей семьи привёз актрису с намерением на ней жениться, вызвало неодобрение и Александра, и Марии Фёдоровны (в этом случае не последнюю роль, видимо, сыграло ещё и признание в долгах). «Я чувствовал, — повинился Бенкендорф, — что она была права».

Нет, не женитьбы Бенкендорфа ожидала партия вдовствующей императрицы. Все предвкушали первый спектакль Жорж, на котором ей предстояло покорить Александра так же, как некогда Наполеона.

Поначалу события развивались в нужном направлении. 15 июля состоялся дебют Жорж на петербургской сцене. Ради неё играли «Федру» Расина. Уже за два часа до начала спектакля театр был переполнен. Прибыла на представление императорская семья и сам Александр I. Занавес поднялся…

«Мы увидели величественную женщину в прекрасном белом платье с маленькой диадемой на голове, в богатой мантии, — вспоминал потрясённый Жуковский, — походка, бледность её лица — следствие внутренней скорби, глаза мутные, лишённые последнего блеска, но полные выражения страстей, — всё изображало Федру, томимую внутренним неестественным огнём»69. Посетивший спектакль с участием актрисы чуть позже П. А. Вяземский добавляет: «Я до того времени никогда ещё не видел олицетворения искусства в подобном блеске и подобной величавости. Греческий царственный облик её и стан поразили меня и волновали».

Жорж доказала, что по праву носит титул королевы европейского театра. Как вспоминал присутствовавший на представлении С. Т. Аксаков, «восторг зрителей был таков, что от хлопков и криков дрожали стены»70. О том же докладывал Коленкур Наполеону.

Но среди зрителей не было… Бенкендорфа. В этот день он по должности исполнял обязанности дежурного адъютанта при государе императоре. А тот, отправляясь любоваться Жорж, «на всякий случай» оставил своего подчинённого во дворце на Каменном острове. Сказать, что Бенкендорф был огорчён, — всё равно что не сказать ничего.

Диалог Александра I с Жорж в первый же вечер после спектакля вышел за рамки обычной учтивости, а после следующего спектакля (это была трагедия «Меропа») император признался Жорж, отирая глаза: «Поверьте, это первые слёзы, которые я проливаю в театре!»

Не успело миновать лето 1808 года, как актриса Жорж была приглашена к царю в Петергоф для дебюта в несколько иной роли. Придворная партия императрицы-матери возликовала, но очень ненадолго. Это оказалось такое представление, продолжения которого Александр не пожелал. В разговорах с Коленкуром он признавался, что сожалеет о том, что актриса не свободна и «является вещью французского императора», хотя Наполеон заранее предупредил своего посла: «Актрис могут оставлять у себя и забавляться ими, сколько угодно»71, — что тот и передал Александру.

Замысел Толстого и придворной партии «друзей императрицы» в Петербурге не удался. Мария Антоновна Нарышкина стойко придерживалась правила «не обращать внимания на увлечения», и государь, отдав дань сиюминутному удовольствию, возвратился к прежней привязанности.

Но театральный успех Жорж возрастал после каждого сыгранного спектакля. Фурор достиг высшей точки после представления 31 августа «Семирамиды» Вольтера. Прежняя любимица публики, Катерина Семёнова, отошла в тень на несколько месяцев (при этом она посещала все спектакли соперницы и готовилась к реваншу). В октябре 1808 года Жорж поехала в Эрфурт, где состоялось свидание Наполеона и Александра, и играла там для них в классических трагедиях. По слухам, императоры даже обменялись парой фраз о всевозможных достоинствах актрисы.