Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых - Александр Васькин Страница 27
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых - Александр Васькин читать онлайн бесплатно
С помощью этого отчета нам очень важно (и нужно) уяснить саму общественно-политическую атмосферу, царившую в Москве после 1825 года. Социологи из Третьего отделения вполне точно обрисовали картину – центр якобинства в Москве, и если его не выжечь, то со временем дурная кровь из него отравит все государство. А лучше даже не выжечь, а ампутировать. Так Николай Павлович и поступит с Благородным пансионом, готовившим будущих студентов университета. А как же иначе, ведь все зло – в плохом воспитании. Но поразителен наивный вывод из этого отчета: «Возраст, время и обстоятельства излечат понемногу это зло». Как видим, в 1827 году царские чиновники еще надеялись, что самый лучший лекарь для гангренозной части империи – это время. Но так ли уж наивен был государь?
В этом первом и наивном по своим выводам отчете зафиксированы настроения во многих слоях населения. Про разделение Двора на довольных и недовольных мы уже писали. Про Средний класс (столичные помещики, не служащие дворяне, купцы первых гильдий, литераторы) написано так: «Именно среди этого класса государь пользуется наибольшей любовью и уважением. Здесь все проникнуты в правильность Его воззрений, Его любовь к справедливости и порядку, в твердость Его характера».
Можно себе представить, какой бальзам на душу императора пролился при чтении этих строк, впрочем, и дальше читать тоже было приятно: «Литераторы настроены превосходно. Несколько главных вдохновителей общественного мнения в литературных кругах, будучи преданы монарху, воздействуют на остальных».
О ком это написано? Возможно, о Пушкине, действительно главном вдохновителе общественного мнения. Свое отношение к Николаю после встречи с ним поэт выразил в известнейшем стихотворении «Стансы», опубликованном в январе 1828 года в «Московском вестнике»:
После встречи с государем поэт был настолько воодушевлен, что позволил себе сравнить Николая Павловича с Петром Великим, что вызвало некоторое охлаждение со стороны московских литераторов и признательность со стороны Двора. Другой великий поэт и уроженец Москвы – Лермонтов – не мог не прочитать это стихотворение, подивившись историческому оптимизму Пушкина. В дальнейшем ряд исследователей творчества Лермонтова допускали, что он даже по-своему ответил Пушкину следующим стихотворением:
Эти строки, написанные в 1830–1831 годах, являют собою явный укор их адресату, иллюстрирующий осуждение всякого компромисса с властью.
Продолжим листать отчет. Про Чиновников написано совсем немного: «Это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным морально. Среди них редко встречаются порядочные люди». Ну что же, отметим мы, отчет действительно отражал реальность. Но все же: чиновники не опасны, потому как развращены они не политически, а лишь морально.
Наконец, Армия. Тут тоже волноваться нечего: «Она вполне спокойна и прекрасно настроена».
Крепостные: «Среди крестьян циркулирует несколько пророчеств и предсказаний: они ждут своего освободителя, как евреи Мессию. Так как из этого сословия мы вербуем своих солдат, оно, пожалуй, заслуживает особого внимания со стороны правительства».
Духовенство: «Государство не может рассчитывать в своих видах на духовенство до тех пор, пока оно не даст ему обеспеченного существования. Духовенство вообще управляется плохо и пропитано вредным духом. Священники в большинстве случаев разносят неблагоприятные известия и распространяют среди народа идеи свободы. Хорошие священники – большая редкость».
Что же мы видим? Из всех охарактеризованных Третьим отделением групп населения лишь дворянская молодежь Москвы наделена просто-таки демоническими чертами. Она – главная опасность для существования монархии Романовых. И это после казни пяти декабристов! Царю явно стоило глубоко задуматься, как избежать нового подобного восстания.
Так Москва стала главным объектом наведения порядка, который Николай I полагал единственной формой существования. В Петербурге – столице империи – император уже построил всех во фронт и в прямом, и в переносном смысле: «Общественное настроение никогда еще не было так хорошо, как в настоящее время <…> нравственная сила правительства так велика, что ничто не может противустоять ей. Это до такой степени справедливо, что если бы злонамеренные вздумали теперь явиться в роли непризнанных пророков, то были бы жестоко освистаны» [68].
Начитавшись отчетов своей канцелярии, Николай решил своими глазами посмотреть, каким образом вызревает в старой русской столице эта самая «гангренозная часть империи». Начал он с Благородного пансиона при Московском университете, что находился тогда на Тверской (на месте нынешнего Центрального телеграфа).
Возникновение пансиона неразрывно связано с историей Московского императорского университета. Его и создали в том же году – 1755-м. Правда, сперва это была университетская гимназия, готовившая студентов к поступлению в первое в России высшее учебное заведение. В «Проекте об учреждении Московского университета» говорилось: «В обеих гимназиях учредить по четыре школы, в каждой по три класса. Первая школа российская, в ней обучать: в нижнем классе грамматике и чистоте штиля, в среднем – стихотворства, в вышнем – оратории.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments