Иван Ильин. Монархия и будущее России - Игорь Зернов Страница 27

Можно отметить также и то обстоятельство, что спустя более чем полвека после смерти Ильина духовный кризис углубляется В современной России, в ведущих капиталистических странах уже не только противники капитализма, но и очень многие сторонники вынуждены признать, что путь бездуховности, эгалитаризма, наживы ведут в тупик, к катастрофе человечества. Для ведущих стран мира положение складывается таким образом, что рост материальных благ одновременно сопровождается утратами в духовной сфере, безверие и бездуховность обожествляет материальные блага. До Ильина об отчуждении человека наиболее подробно и содержательно писал К.Маркс. Одновременно с Ильиным против обесчеловечивания человека в индустриальном обществе выступала экзистенционалистская философия, начиная с Кьеркегора. Но Ильин пишет о духовном кризисе с позиции человеческого правосознания.

В предмет монографии не входит анализ Ильиным причин этого духовного кризиса. Мы останавливаемся на его констатации Ильиным лишь постольку, поскольку он позволяет с возможной степенью полноты исследовать идею монархической государственности именно на фоне духовного кризиса, когда понимание и приятие идеи монархической государственности не может не иметь дополнительных трудностей, ибо главным отличием монархического правосознания как раз и является вера и любовь к духовным предметам в социальной жизни человека.

У Ильина мы не находим принципиально новых путей выхода из создавшегося кризиса. Он настаивает на том, что само христианское понимание мира человеком не усвоено, не осмыслено и не претворено в жизнь.

Религиозная природа монархической власти была неоспорима для философов прежних столетий независимо от вероисповедания. Л.А.Тихомиров писал, что теоретически можно оспорить, будто только религия может дать всеобъемлющий нравственный идеал, где человек воплощает в жизнь свои духовные устремления, но на практике ни одна философская система не оказывается в состоянии заменить религиозного мировоззрения. Принцип неотделимости, взаимообусловленности религии и монархии сохранялся всегда, независимо от того, имелся ли в виду ислам, христианство или иудаизм.

Вероятно единственным исключением являлся И.Л.Солоневич, не считавший роль религии в истории монархии первостепенной.

Одна и та же религия, приложенная к различному психологическому (человеческому – И.З.) материалу, оставила этот материал таким, каким он был и раньше» ^[158]. В истории человечества не было другого, кроме религии, источника, дававшего людям абсолютный духовный идеал.

Об этом же писал Гегель: «Религия имеет своим содержанием абсолютную истину и тем самым к области религии относятся высшие убеждения» ^[159].

Ильин полагал, что государство является монархическим лишь в том случае, когда народ осознает нравственный, всеобъемлющий идеал в жизни, когда народ владеет напряженным верованием одному единому идеалу.

Позиция Ильина в этом вопросе имеет очень актуальную для современного понимания монархии особенность. Он не отрицает значения религии в функционировании монархии. У него нет сомнений в том, что религия способна дать высший смысл монархии. Более того, Ильин развивает и углубляет это положение.

Религиозный опыт «в глубоком существе своем имеет известные устойчиво-однородные черты, и это однообразие религиозного акта определяется в конечном счете единством религиозного предмета – Бога» ^[160].

Известные нам книги и статьи Ильина о монархической государственности дают ясное представление о том, что глубокая религиозность монарха и его подданных представляют наиболее яркие образцы монархической государственности.

Н.П.Полторацкий писал, что «И.А.Ильин был и в самом деле мыслителем религиозным, христианским, православным, церковным» ^[161]. Одновременно Ильин четко разделял церковь и государство как организации, настаивая на относительной самостоятельности этих сфер друг по отношению к другу: «…Церковь, – писал Ильин, – не есть «все во всем», она не поглощает нации, государства, науки, искусства, хозяйства, семьи и быта… Церковь не есть начало тоталитарное и всевластное» ^[162].

По Ильину, христианство принесло человечеству идею свободной, автономной духовной личности. Самые существенные стороны человеческой жизни – свобода убеждений, веры, творчества, личная жизнь должны лежать вне непосредственного влияния государства, вне чисто политической сферы. Напротив, государство, политическая сфера должны иметь своим основанием и целью духовно воспитанную (в плане политическом – имеющую развитое правосознание), свободную личность каждого гражданина. «И если мы пройдем мыслью от Пушкина, к Лермонтову, Гоголю, Тютчеву, Л.Н.Толстому, А.К.Толстому, Достоевскому, Тургеневу, Лескову, Чехову, – то мы увидим гениальное цветение русского духа из корней Православия, но не под руководством церкви» ^[163].

Когда Ильин говорил о религиозном, христианском государстве, он ни в коем случае не отождествлял его с государством теократическим. Характерно, что христианское государство он называл также социальным, то есть основанным на духе народа и не противостоящим гражданам, но служащим необходимым условием их самореализации, творчества, свободы в различных сферах. Эту особенность политической философии Ильина, которую сам философ явным образом не акцентировал, необходимо, на наш взгляд, учитывать при исследовании его творчества. «Православня церковь молилась, учила и благодатствовала, а в прочем оставляла русским людям инициативу труда и созерцания» ^[164].

Ильин, говоря о духовном, культурном, политическом кризисе человечества, о кризисе правосознания, непосредственно связывал его с кризисом религиозным, с утратой народами Европы религиозной веры. С позиций религиозно-философской концепции Ильин, конечно же, прав, но, как мы уже отмечали, сам философ говорил об относительной самостоятельности политической сферы и религии. На наш взгляд, Ильин не отождествляет духовность и религиозность. Религиозность не понимается только в ортодоксально-каноническом смысле слова. Те же основы духовного бытия, о которых говорил Ильин – любовь, свобода, совесть, родина, национализм, государство – не сводятся к религиозной вере как своему источнику. Когда Ильин пишет о том, что монархия основана на власти идеального объединяющего принципа, он вовсе не торопится подчеркнуть, будто этим идеальным объединяющим принципом является исключительно религия. Ильин оставляет дверь открытой, говоря о религиозном чувстве, о том, что монархии необходимо наличие нравственного идеала, который может не отождествляться с догматическим вероучением, ибо действия церкви, с рассудочной точки зрения, сводятся к воспитанию личности.