Петух в вине, или Гастрономические воспоминания дипломата - Юрий Котов Страница 27

Еще в ходе первого посещения протокольного отдела МИДа Франции по приезде в Париж мне там сказали:

– Господин Котов, у нас к вам есть просьба – напомните еще раз вашему послу, что уже долгий срок остается без ответа наша нота относительно продажи советской стороной узенькой полоски земли – шириной не более 10 метров – с принадлежащего вам участка в Брюнуа. Речь, естественно, идет о его неиспользуемой части. Дело в том, – пояснил мой собеседник, что проходящая там дорога модернизируется и расширяется, повышая свой статус с департаментского до национального. Работы с двух сторон уже ведутся полным ходом. Нужная для расширения земля у частных владельцев при необходимости выкупается в принудительном порядке. В вашем же случае мы столкнулись с дипломатическим иммунитетом, а посему ожидаем от вас жеста доброй воли.

В центре – П. А. Абрасимов, а я, как положено, чуть позади.

Я, как и положено, сразу же доложил об этом обращении В. А. Зорину. Тот от него практически отмахнулся, сказав, что оно своевременно было отправлено в Москву и рассматривается Центром. Процедура эта, мол, довольно долгая, необходимы всяческие согласования для принятия решения, так что ничего с французами не случится – подождут. Потом, помнится, мы все же направили в свой МИД еще одну «напоминаловку» на эту тему, но ответа так и не получили.

Ну, а теперь вернемся к нашим покупкам-продажам. Последующие события развивались следующим образом. В соответствии с разработанным и одобренным шефом планом я напросился на встречу с мэром Брюнуа, который меня незамедлительно принял. Передал ему приветы от посла. Поблагодарив, он спросил:

– А что-то господина Абрасимова совсем не видно в наших краях? Неужели его чем-то не устраивает резиденция в Брюнуа? Для нас всегда было большой честью, что советские послы уже долгие годы проводят здесь свой досуг и принимают друзей.

– Да нет, что вы, – стараясь выглядеть как можно более искренним, отвечал я, – наоборот, ему здесь очень нравится! Такое прекрасное место! Есть, правда, одно обстоятельство, из-за которого он сюда не так часто приезжает, – доверительно сказал я мэру. – Дело в том, что господин Абрасимов страдает сильной бессонницей (это, кстати, соответствовало действительности), а из-за проходящей мимо дороги здесь даже ночью постоянный шум.

При упоминании о дороге мэр сразу оживился и изменил тему разговора:

– Вот именно об этом я и хотел бы с вами поговорить. Мы уже засыпали наш МИД письмами об оказании содействия в решении вопроса о приобретении нескольких сотен квадратных метров вашего участка. Ведь вы сами понимаете, что, если в одном месте останется прежняя узкая полоса движения, то у нас с двух сторон будут постоянные пробки. Передайте, пожалуйста, нашу убедительную просьбу господину послу помочь нам и поскорее разрешить эту затянувшуюся проблему.

– Могу вас заверить, – слегка слукавил я, – что мой шеф прекрасно понимает сложившуюся ситуацию и сделает все от него зависящее для ее быстрейшего завершения в ваших интересах. Этим, однако, он практически будет вынужден сам себя «выселить» из Брюнуа. Он и сейчас-то не может спать здесь из-за шума автомашин, а уж когда их количество после расширения дороги увеличится… В связи с этим господин Абрасимов, – продолжил я, – принял трудное для себя решение расстаться с так приглянувшейся ему виллой в Брюнуа и приобрести взамен ее другую. Но, увы, при нынешнем COS'е продать это владение за сумму, позволяющую купить хоть что-то подобное, не представляется возможным. Поэтому у нас к вам встречная просьба – дайте согласие на поднятие COS'а, а со стороны правительства возражений не будет.

Выслушав наше пожелание, мэр заметно погрустнел. По всему было видно, что особого энтузиазма оно у него не вызывает. Но в этот момент я вытащил из рукава припрятанный там козырной туз:

– Наш посол хорошо осознает, что для вас это связано с определенными трудностями. Поэтому в виде компенсации он будет готов не просто продать несколько соток от нашего участка в три гектара, а передать его целиком в дар коммуне Брюнуа. Вы могли бы провести там необходимые мелиоративные работы и разбить, к примеру, парк для местных жителей.

Прямо скажем, мэр был в шоке. Он попросил дать ему некоторое время, чтобы обсудить это предложение с коллегами. Через несколько дней поступил положительный ответ с небольшой оговоркой: принять в дар не имеем права, а посему купим. И «купили»-таки за баснословную сумму в один французский франк! Пришлось на эту символическую сделку все же оформлять соответствующий контракт о купле-продаже.

Подняв COS до 60 с лишним процентов, возобновили переговоры с Аароном. Тот свое обещание сдержал и предложил за участок сумму где-то уже под пять миллионов франков. Но послу и этого показалось мало. Была разработана еще одна операция «Ы». На очередной встрече с французом П. А. Абрасимов сделал первый ход пешкой, предложив тому поучаствовать в тендере на строительство нового здания нашего посольства в Париже. При этом ему был обещан благосклонный подход к рассмотрению его предложений, если они будут конкурентоспособными. Затем последовал уже более сильный ход ферзем:

– Господин Аарон, а вы слышали, что в 1980 году в Москве состоятся Олимпийские Игры? – спросил посол.

– Разумеется, кто же этого не знает, – прозвучал слегка недоуменный ответ.

– А известно ли вам, – последовал очередной вопрос, – что в связи с этим советское правительство приняло решение о строительстве в нашей столице нескольких гостиниц между народного класса? Меня информировали, что эта сфера является приоритетной в вашем бизнесе. Не хотели бы вы поучаствовать в реализации данного проекта? Не буду скрывать, что к нему уже проявили интерес несколько крупных строительных компаний из США, Японии, Германии и других стран.

Подтвердив, что у него накоплен солидный опыт возведения высококлассных отелей по всему миру, Аарон высказал готовность побороться с конкурентами за право участия в московском строительстве.

– В таком случае, – продолжил мой шеф, – я мог бы помочь вам в этом. При условии, конечно, что вы еще немного поразмышляете о максимальной цене за наше владение в Брюнуа. Ваше преимущество перед другими соискателями будет заключаться в том, что в ближайшие дни вы сможете вылететь в Москву и изложить ваши предложения лично Председателю Правительства СССР Косыгину – я с ним об этом договорюсь. Если они будут интересны для нас, не исключаю, что вам удастся получить заказ, в том числе и с учетом нынешнего подъема в советско-французских отношениях.

Жан-Клод Аарон слетал в Москву, где был принят А. Н. Косыгиным. Мы получили за Брюнуа не изначально предполагаемые 600–800 тысяч франков, а более шести миллионов. Несколько лет спустя в Париже было возведено новое здание нашего посольства, а в Москве к Олимпиаде французами была построена гостиница «Космос».

Теперь, когда необходимые средства были изысканы, можно было вплотную заняться и приобретениями. Владельцем облюбованного поместья в Марль-ан-Бри являлся некий Ричард Хаас – средней руки промышленник, которому принадлежала фабрика по производству душевых кабинок и прочего мелкого оборудования для ванных комнат. С ним шла затяжная борьба обратного порядка – по снижению первоначально запрашиваемой им цены. Торговались упорно, несколько раз сделка была на грани срыва. И с Хаасом была проведена уже апробированная комбинация. Он также летал в Москву с образцами своего оборудования, где его принимал, правда, не сам премьер, а его зять – Д. М. Гвишиани, бывший в то время сопредседателем т. н. «малой» советско-французской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.