Октябрьский детектив. К 100-летию революции - Николай Лебедев Страница 27

Исходя из того, что изначально отношение чехов к Советской власти было лояльным, Сталин, выевший на юг для организации поставок продуктов в крупные города Центральной России, в марте встретился с командованием корпуса в Пензе. Ему удалось договориться с ним об эвакуации чехов на западный фронт через Архангельск и Мурманск. Их оружие было решено сдать организующейся Красной армии. Однако практически тогда же русское отделение чешского «Национального совета» во главе с Масариком получило от французского представителя 12 миллионов рублей золотом, а от английского консула — 80 тысяч фунтов стерлингов. Вследствие этого на совещании 14 мая в Челябинске представителям Антанты и правым эсерам удалось уговорить командование корпуса все переиграть. «Национальный совет» выдвинул Советскому правительству новое требование об эвакуации через Владивосток и отказался сдавать оружие. В ответ Троцкий приказал чехов разоружить силой. Где он собирался взять эту силу, неизвестно. Тем более что эшелоны с чехами растянулись по всему Транссибу от Сызрани до Владивостока. Плюс к этому 25 мая британскими агентами под Челябинском была организована провокация — обстрел чешского эшелона пленными венграми.

Чехи взбунтовались, взяв под свой контроль, по сути, весь Транссиб (Челябинск, Омск, Пенза, Владивосток, Самара). Используя этот инцидент как предлог, объявив действия большевиков предательством, президент Вильсон 4 июля подписал решение об «ограниченной интервенции» в Россию. Тут же американцы, французы, итальянцы и англичане начали высадку во Владивостоке. К ним немедленно присоединились две японские дивизии.

Фактически успех провокации и мятежа чехословацкого корпуса спровоцировал в России полномасштабную гражданскую войну, которая якобы только сопровождалась иностранной интервенцией. «Белые» до развернувшихся событий способны были лишь на локальные мятежи в отдельных городах. А тут они неожиданно почувствовали поддержку, и большая часть страны оказалась в руках противников Советской власти. Образовались четыре обширных плацдарма наступления на Москву: Мурманская и Архангельская области, Прибалтика и Польша, Дон и Кубань, Сибирь и Дальний Восток. Казалось, все. Многовековая мечта англосаксов о колонизации России совершилась.

Однако маршал Фош оказался как минимум недалеким человеком. Прежде всего, делая заявку на быструю победу над большевистской Россией, он не учел, что измотанная за годы войны Германия, к тому же ограбленная «союзниками», не пожелает воевать с русскими за интересы ее ограбивших держав. Что касается австрийцев, то у них самих возникли проблемы с поляками, чехами, словаками, венграми, босняками и так далее, и им уже было не до русских дел.

Американцы же, на которых Фош делал основную ставку, не горели желанием «таскать каштаны» для англичан. У них были свои планы, выраженные 8 января 1918 года в Конгрессе президентом Вильсоном, где он обнародовал четырнадцать пунктов по нормализации мирового конфликта. И прежде всего, в откровенно антибританских пунктах 2 и 3:

«2) Абсолютная свобода судоходства на морях вне территориальных вод как в мирное, так и военное время, кроме случаев, когда некоторые моря будут частью или полностью закрыты в международном порядке для исполнения международных договоров.

3) Устранение, насколько это возможно, всех экономических барьеров и установление равенства условий для торговли всех наций, стоящих за мир и объединяющих свои усилия к поддержанию такового» [72].

Поэтому участие в интервенции американцев было обусловлено далеко не жаждой задушить большевиков, а скорее их желанием контролировать действия англичан и французов, чтобы они, не дай бог, не вошли бы в противоречие с интересами США. Командующий американским экспедиционным корпусом известный генерал Грейвс прямо объявил, что он будет проводить политику «невмешательства во внутренние дела России» и «полного нейтралитета», то есть одинакового отношения к колчаковским силам и красным партизанам. В своей зоне ответственности американцы не противодействовали большевикам. В результате под защитой американцев в Приморье скоро были сформированы многотысячные «красные» партизанские силы. Это привело к конфликту между Грейвсом и атаманами Семеновым и Калмыковым, ориентировавшемся на японцев. Семенов обвинял Грейвса в поддержке красных, а Грейвс Семенова, Калмыкова и поддерживающих их японцев — в бандитизме и жестокости по отношению к местному населению.

Заметим, что той же политики американцы придерживались и в Мексике во время народного восстания против ставленника англичан Порфио Диаса. Там они обильно снабжали оружием и Панчу Вилья, и Сапату. И дело было не в каких-либо прорусских или промексиканских симпатиях. Англия была для Америки если уже не прямым врагом, то основным конкурентом. Американский молодой промышленный комплекс своими товарами просто завалил Европу, включая саму Англию, а доллар теснил фунт повсюду, проникая даже в святая святых — в Индию.

Кроме того, маршал Фош, опьяненный победной эйфорией, забыл, что он имел дело с русскими, теми самыми, кровью которых в основном и была спасена его Франция. Он своими мещанскими мозгами не мог себе представить, что сорок процентов русского офицерства и генералитета, увидев интервентов на территории России, добровольно пойдут в Красную армию, и лишь четверть русского офицерства уклонится от «братоубийственной» войны, следуя примеру генерала Брусилова. Генералы Поливанов, Лебедев, Клембовский и многие другие, уж не говоря о Маниловском, Потапове, Бонч-Бруевиче и Самойло, где смогли, возглавили отпор врагу, несмотря на то что на другой стороне воевали их бывшие друзья и сослуживцы.

Маршал забыл и свою историю, когда в ходе революционных войн французский народ выдвинул из своих рядов Мюрата, Нея, Ланна и других. Русский народ, в свою очередь, выдвинул из своих рядов Щорса, Богуна, Чапаева, Буденного, Думенко, Филиппа Миронова, Пархоменко. Фрунзе, разработав и проведя Уфимскую операцию, стал фактическим победителем Колчака, а разработав и проведя операцию по штурму Сиваша и Перекопа, стал победителем Врангеля. Сталин, чтобы не клокотали его ненавистники, разработал и привел в действие план разгрома Деникина.

Не потому ли интервенты, за исключением поляков, непосредственно в бои с Красной армией старались не вступать? Они в основном осуществляли лишь тыловую поддержку и частично военно-полицейские функции. Попадая же по случайности в огневой контакт с «красными», старались выйти из него, не гнушаясь порой откровенным бегством. Зато они с большим удовольствием занимались повальным грабежом безоружного местного населения. В этом отношении особо усердствовали формально не являвшиеся интервентами чехи. Именно они украли золотой запас России, который позволил им создать великолепный военно-промышленный комплекс и который впоследствии обеспечивал оружием и техникой гитлеровский вермахт аж до 9 мая 1945 года.

Но главный просчет совершили лидеры Антанты — Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо. Они убедили себя в том, что им легко удастся навязать свою волю народам России, девяносто процентов которого, по их мнению, составляли нищие и безграмотные крестьяне. Но не тут-то было. Приход «белых» для этих крестьян был равнозначен возвращению к ненавистным старорежимным порядкам с их поголовными порками и столыпинскими галстуками, вытряхиванием недоимок. Для них уж лучше были эти не совсем понятные большевики. Они хоть дали крестьянству мир и землю. Да и в большинстве своем они такие же простые люди, с которыми всегда можно договориться. А вот с «беляками» и говорить-то было не о чем. Эти «господа» лишь указывали: делай, мол, что я сказал.